Особенно сейчас, когда его парни вернулись в русский квартал — и явно не все целые и здоровые.

Он взял телефон и снова вышел в ту часть, где был своеобразный зал и телевизор, заговорив на ходу:

— Что там, Жека? Кому прилетело из мужиков? Ну, главное все живы? Игорёха, значит… Дока привезли уже? Молодцы! Ты мне подробнее всё расскажи, а не как обычно!

Когда Лекс скрылся с глаз, Варя всё-таки присела на высокий барный стул, с трудом забравшись на него из-за высоты, но выдохнуть с облегчением так и не смогла.

Слава богу, с мамой и Алиской всё в порядке!

Это было главное, но думать о том, что всё позади, было еще рано.

Для самой Вари всё только начиналось.

Здесь. В камере с Лексом.

Потому что рано или поздно он напомнит, для чего ее привезли, а она должна быть готова к этому.

Она никогда не занималась любовью с незнакомыми мужчинами.

В ее жизни был только один — бывший муж.

И с ним она встречалась без малого пять лет, прежде чем их отношения перешли в постельную плоскость.

В Лексе радовало только одно — он был ей симпатичен.

Если это можно было назвать хоть какой-то радостью.

Расслабиться и быть раскованной она не смогла бы, даже если бы выпила.

Но свое слово она дала, а значит, отступать не собирается.

— Варюш, неси сюда еду! Вместе поужинаем, — раздался басистый голос Лекса из комнаты, и девушка поспешно слезла со стула, чтобы принести две большие тарелки с пирожками, салат и чай.

Он успел снять с себя кофту и теперь сидел в свободных брюках и простой белой майке, которая не скрывала его тела и мощной груди, на которой поблескивал очень скромный и простой крестик.

Наверное, слишком скромный для такого, как Лекс, который мог бы себе позволить ходить в платине и золоте без особых проблем.

— Выглядит очень аппетитно! Садись тоже, не ела ведь ничего сегодня, наверное.

Варя действительно со вчерашнего дня не ела, но поняла это только сейчас, когда Лекс взял первый круглый и румяный пирожок и протянул его девушке со странной задумчивой улыбкой.

Она взяла его с благодарным кивком, но тут же нахмурилась, отмечая, что Лекс рассматривает еду и почему-то продолжает улыбаться.

— Что-то не так? — тихо обратилась она к нему, на что мужчина покачал головой.

— Всё просто отлично. Настолько, что я охренел. Знаешь, у меня бабушка пекла такие пирожки — в большом количестве масла, чтобы они плавали и подрумянивались со всех сторон сразу. И тесто было туговатое, а когда поджаривалось, оно становилось хрустящим. Мама делает другие пирожки. Плоские и длинные. А эти увидел — и сразу бабушка вспомнилась. И на душе стало как-то тепло…

Лекс даже потер грудь в районе сердца.

Сделал он это явно неосознанно, но жест получился настолько трогательным, особенно для него, что девушка слегка растерялась.

Варя не ожидала услышать нечто подобное от этого большого мужчины с волосатой грудью, но неожиданно улыбнулась сама, проговорив:

— Меня готовить бабушка учила. Наверное, поэтому пирожки именно такие, — девушка помолчала, но почему-то захотела рассказать том, что и ее душу тоже трогало. — После смерти папы бабушка каждый год к нам прилетала из Твери. Целый год копила деньги на билеты, чтобы провести три недели с нами. И для меня это были самые радостные недели в году. Я не отлипала от бабушки. Даже спала с ней. Поэтому и готовить стала, как она…

Лекс широко улыбнулся и с большим удовольствием отправил пирожок в рот, пробормотав при этом:

— Думал Женьке оставить, но, чувствую, не получится.

Варя только со смехом округлила глаза:

— Вы один столько не съедите!