– Не стоило беспокоиться, – вежливо произнесла я. – Я начну синеть не раньше чем через пять минут.

– Вы слишком самонадеянны. У вас губы уже синие. Меня это тревожит.

– Большое спасибо.

Его лицо с самого начала показалось мне знакомым, но последние сомнения рассеялись после того, как я увидела татуировки: на одном плече какая-то извилистая загогулина, возможно, хвост существа, скрытого футболкой, на другом – угловатые узоры, образующие широкий браслет. Точно, это наш постоялец из люкса на шестом этаже. Я бы сразу его узнала, если бы при предыдущей встрече смотрела в лицо, а не разглядывала художественные изображения на руках. Правда, я видела его только сбоку и со спины, но, тем не менее.

Значит, я не ошиблась. Он, действительно, приехал только вчера. А еще я знаю, что он живет в Москве, а родился то ли в Самаре, то ли в Саратове. Все это мне пришлось самой переносить из журнала в компьютер, так как Светлана, сменщица Марины, отпросилась вчера к стоматологу. Правда, я точно не помню, как его зовут. То ли Алексей, то ли Александр. То ли вообще Афанасий.

– А вы тоже здесь отдыхаете? – спросил он.

– Вроде того. Давайте лучше поговорим о вас.

– Обо мне? – он искренне удивился.

– Вот, например, откуда вы приехали? Я легко могу это угадать.

– По носкам?

– Почти. По кроссовкам. В белых кроссовках «Reebok» ходят преимущественно москвичи.

– Да ладно.

Он снова уставился на свои ноги.

– А вы, наверное, из Питера. Только питерцы испытывают к москвичам такую ничем не прикрытую неприязнь.

А что, он почти угадал. Я, и правда, училась в прекрасном городе на Неве четыре незабываемых года.

– Но только не я и не к вам. Вы же не настоящий москвич.

– Почему это?

– Потому что родились вы в другом месте. В городе на большой реке.

Вроде, и Самара и Саратов стоят на Волге.

– Вы гадалка или ведьма? – поразился он.

Я только хмыкнула. Что-то меня понесло. Надо притормозить. Этот дождь собирается когда-нибудь заканчиваться? Я нетерпеливо посмотрела на небо. Потом достала из сумочки телефон, который, к счастью, не промок и нормально функционировал. Так, прогноз погоды. По часам. В восемь дождь, в девять сильный дождь, в десять тоже дождь.

Я изо всех сил старалась отодвинуться от него подальше, но как только расстояние между нами увеличивалась, у меня начинала мокнуть спина или бок – навес не мешал брызгам лететь со всех сторон. Видимо, он все время наблюдал за моими тщетными попытками. Хоть я и не поднимала глаз от телефона, зарывшись в соцсети, но слышала с его стороны что-то вроде приглушенных смешков.

Ну все, пора уходить. Обычно такие сильные ливни долгими не бывают, но этот, видимо, какой-то особенный. Его куртка, поначалу приятно теплая, давно намокла от брызг и совершенно не греет. Надо собраться с духом и бежать домой.

Засунув телефон в сумку, я подняла глаза и чуть не отпрянула назад. Потому что он в один шаг преодолел разделявшую нас нейтральную территорию. Через мгновение я почувствовала его дыхание на своем лбу, а руки на талии.

– Ты совсем замерзла, – прошептал он мне в ухо.

– Это не повод меня лапать, – я попыталась освободиться от его рук.

– Да ладно тебе. Я теплый, а тебе нужно согреться, иначе дело может дойти до воспаления легких.

Он, и правда, был теплый. Даже горячий. А я, и правда, очень-очень замерзла.

– У меня не бывает воспалений легких, – сообщила я.

Еще минутку погреюсь и пойду.

Но он не дал мне минутки. Его руки поползли вверх, дыхание участилось, и, кажется, губы уткнулись в висок.

Я отстранилась и посмотрела на него, вложив во взгляд все доступное мне возмущение.