В самом скором времени у могилы блаженного или по молитвам к нему стали происходить разные чудеса, исцеления, преимущественно.

Память Иоанну Московскому отмечается 3 (16) июля и 12 (25) июня.

Вряд ли кто-то подсчитывал, сколько именно на Руси приходилось юродивых на условную часть населения. Но, несомненно, больше, чем где-либо мире. Прямо по пословице – не стоит село без праведника – редко в каком крупном населенном пункте нашей необъятной не было своего блаженного. Это поразительно в высшей степени – на Русь пробирались подвижники, чтобы здесь юродствовать, даже из-за границы! Значит, у себя в отечестве они по какой-то причине не могли исполнять этого подвига. Кроме упомянутого Прокопия Устюжского, приехавшего «из западных стран от латинского языка», известно, что ростовский юродивый Исидор Твердислов (ум. в 1474 г.) был родом из Пруссии, а другой ростовский же юродивый, Иоанн Власатый (ум. в 1581 г.), происхождение которого неизвестно, постоянно носил с собою и читал латинский Псалтирь – понятно, он был не русским человеком, а тоже кем-то «от латинского языка». Для чего же они шли в неведомую Московию? Что их сюда влекло? Видимо, какая-то особенно благодатная для этого подвижничества почва.

Вспомним еще некоторых известных безумствующих ради Христа.

НИКОЛА САЛОС. Один из самых знаменитых юродивых на Руси – псковский Никола Салос. Salos – по-гречески как раз и значит «блаженный». Этот подвижник особенно прославился в 1570 году, когда царь Иоанн Васильевич, заподозрив Новгород и Псков в измене, ходил отечески поучать свои северо-западные украйны. Он совершенно разорил Новгород и двинул полки на Псков. В последнюю ночь перед вступлением Грозного в Псков в городе никто не смыкал глаз, как пишет Карамзин, «все люди были в движении, ободряли друг друга или прощались с жизнью, отцы с детьми, жены с мужьями».

Когда Грозный вошел в Псков, его взору предстала такая картина: все горожане, с чадами и домочадцами, стояли возле своих дворов, а перед ними на столах были разложены постные яства, все больше хлеб да соль, – в ту пору шел Великий пост. Псковичи величали царя и так ему говорили: «Государь князь великий! Мы, верные твои подданные, с усердием и любовию предлагаем тебе хлеб-соль; а с нами и животами нашими твори волю свою: ибо все, что имеем, и мы сами твои, самодержец великий!» Так надоумил сделать земляков псковский князь Юрий Токмаков. Но на Иоанна Васильевича это особенного впечатления не произвело: не умерили царева гнева дары псковичей. Его грозный взгляд не предвещал Пскову ничего доброго. И вдруг перед царем предстал юродивый Никола: подскакал он к нему на палочке, будто верхом, и протянул кусок мяса. «Я христианин, – отвечал Иоанн Васильевич, – и не ем мяса в Великий пост». На что блаженный ему заметил: «Ты делаешь хуже: ты питаешься человеческою плотию и кровию, забывая не только пост, но и Самого Бога!»

Что было бы с любым другим человеком, скажи он Грозному такие слова, можно судить по недавним новгородским казням: там по царевой воле опричники забивали людей палицами до смерти, жгли огнем, сбрасывали с моста в Волхов, а тех, кто выплывал, били кольями, топили баграми, рубили секирами, так что вода в реке сделалась красной от крови. Так несчастные новгородцы ничего такого еще и не говорили царю! Молчали больше. Но предерзкого юродивого царь на удивление убоялся и послушался. Он дозволил своим ратным грабить лишь богатых псковичей, всех же прочих, а также церкви и монастыри велел не тревожить. Вспомним, какое влияние оказал на Грозного московский юродивый Василий. Возможно, юродивые были для Иоанна Васильевича единственно авторитетными выразителями какого-либо противного мнения.