– Сокол мой ненаглядный! Живой!

Витим огладил спину жены:

– Надежа, любая! Ягодка моя сладкая! А я уж не ведал, где искать вас стану.

Надежа смахнула с ресниц слезу, посмотрела на мужа счастливыми глазами.

– Нас княжна Предслава приютила, а ныне мы в Киев перебрались. Таисия к Торопше пошла, а я, как узнала, что дружина Ярослава в Киев входит, побежала тебя искать, да, видно, средь иных воинов проглядела. Верно помыслила, к дому пойдешь.

– Куда же еще идти? Только нет больше дома.

– Нет, – грустно подтвердила Надежа, – Еловит сжег.

– Еловит?!

– Он самый, прихвостень Святополка, которого он вместо тебя поставил ворота стеречь. Пойдем к Торопше, там с Таисией тебе все и расскажем.

В небольшом, но уютном и теплом жилище Торопши женщины поведали, что после его отъезда в Новгород в дом нагрянули с обыском люди великого князя с Еловитом во главе. Тогда-то и приглянулась вышгородскому боярину молодая жена Витима. Зачастил он к Надеже, подкарауливал женку у дома, звал ее за себя, соблазнял подарками, молвил, что Витим не вернется, а если надумает, то немедленно будет предан смерти, так как замышлял с двоюродником Никитой против князя. Надежа от разговоров уходила, встреч избегала, но Еловит не отставал, стал прибегать к угрозам. Когда пришел срок бежать из Киева, попытался взять ее силой и даже ворвался за ней во двор, чтобы схватить. Выручил Аргус. Старый верный пес кинулся на защиту, повалил обидчика на снег, едва не достал до горла зубами. Еловит успел прикрыться рукой и вытащить нож. Железо оказалось сильнее зубов. Аргус пал от руки злодея, но дал хозяевам время скрыться. Таисия и Надежа бежали в чем были и спрятались в амбаре у соседей. На исходе ночи люди Святополка покинули столицу, тогда же в городе начались пожары…

Витим слушал, до хруста сжимал кулаки, играл желваками, мысленно и вслух клялся отомстить подлому боярину. Женщины успокоили, усадили за стол. За едой Таисия спросила:

– Не слышал ли ты о Никите?

Витим отрицательно помотал головой. Что ответить? Он и сам терялся в догадках: вестей Никита не подавал, в Новгороде его не было, не появлялся братец и в радимичском селище у деда Гремислава, поиски в Муроме тоже оказались тщетными. Сгинул ли двоюродник по пути в град Муром или был убит вместе с Глебом у Смоленска, Витим не знал. Таисия молчаливый ответ приняла, грустно посмотрела в оконце, промолвила:

– Где же ты, сынок, кровиночка моя? Жив ли?

Боязнь потерять безвозвратно любимого сына, живое напоминание о Мечеславе, терзала ее душу. За что ей выпала столь нелегкая судьба? Когда-то она счастливо жила в Константинополе с матерью и отцом. Отец, будучи преподавателем грамматики в Пандидактерионе, обучал грамоте единственную и обожаемую им дочь, предрекая ей достойного мужа и беззаботную жизнь. Мечты отца не сбылись. Большой пожар забрал у юной Таисии близких и дом. Девочку подобрал хозяин таверны и сделал из нее танцовщицу и девицу для любовных утех своих посетителей. Многие касались ее тела, прежде чем она попала в руки наемника-славянина по имени Мечеслав и полюбила на всю жизнь. Вначале ее любовь оставалась безответной. Мечеслав, будучи воином, наведывался в таверну редко, надолго пропадал в походах, а она ждала и радовалась каждой встрече. Судьба едва не разлучила их навсегда. Хозяин таверны умер, а хозяйка выгнала всех танцовщиц на улицу. Таисия скиталась по улицам, продавала свое тело желающим в надежде заработать на пропитание, пока случай не свел ее с Торопшей. Он-то и привел ее к ладье русского купца, на которой Мечеслав собирался навсегда покинуть Ромейское государство. Таисии с трудом удалось уговорить его взять ее с собой. Уже в Киеве она стала его женой, а вскоре у них родился сын Никита. Это были самые счастливые дни в ее жизни. Однако счастье оказалось недолгим. Никита был еще ребенком, когда Мечеслав погиб под Белгородом. И вот теперь господь готовил ей новое испытание. Будущность остаться одной страшила ее. Русь и Киев стали ей родными, за эти годы она обрела здесь немало друзей, родовичи Мечеслава любили ее, а она их, и все же потеря сына была для нее подобна смерти. Но Таисия надеялась на встречу и каждый день молила господа, чтобы он сохранил ей Никиту.