– Да чего ж? Из брянских князей, окромя Глеба Святославича, почитай, один Дмитрий Александрович остался!

– Ну и нехай остается, бодай его козел! Не хотим мы его!

– Не хотим боле князя из этого поганого роду!

– Из иных русских земель князя надобно звать! Брянскими мы уже во как сыты!

– Одного из московских княжичей можно призвать!

– Не хотим московских! Москве только покажь сюды дорогу – почухаться не успеешь, как она всю землю нашу под себя подберет!

– Энтим пальца в рот не суй!

– Смоленского, Василея!

– Бери его себе, а нам не надо! С ими, со смоленскими, войны не оберешься, а нам бы хоть чуток тихо пожить!

– Из смирных князей надобно выбирать и не драчливого роду!

– Так тогда что ж? Смирнее карачевских нету! Энти николи сами не воюют, только обороняются, когда на них кто лезет!

– И добро обороняются! Всем, чай, памятно, как летось Василей Пантелеич нашему воинству налатал!

– Его и звать! Лучшего князя не сыщем!

– Вот это князь! Погляди, как у его люди живут!

– Василея Пантелеича хотим к себе князем!

– Смоленского княжича хотим! – заорал кто-то из кучи торговых людей. – Смоленского Василея, а не карачевского!

– Пойди ты к лешему, живоглот, со своим смоленским! Знаем, пошто ты за его кричишь!

– Корысть торговую выше блага нашего ставишь, чертов толстосум!

– Карачевского, Василея!

Растолкав народ, к помосту пробился однорукий Федька, водивший медведя, и, подняв над головой свою культяпку, закричал на всю площадь:

– Братцы! Поглядите сюды! Вот энту руку мне Василей Пантелеич самолично отсек! Через его я калекой стал! А все же я здеся громче всех кричать буду: его хотим к себе на княжение! А руку он мне отсек, когда летось повел нас Голофеев карачевских смердов полонять, а Василей Пантелеич нас в лесу настиг. И рубанул он меня, спасая парнишку-холопа, коего я мало не размозжил!

– И я там был! – закричал кто-то из толпы. – Весь отряд наш карачевцы тогда полонили, и всех до единого Василей Пантелеич велел отпустить без откупа. Вот это князь!

– У такого и в ногах поваляться стоит того ради, чтобы принял нас под свою руку!

– Надысь сказывал мне сват мой, из карачевского села Клинкова, – крикнул рябой, – что приехал до них князь Василей Пантелеич и повелел всем, кто победнее, земли прирезать, а безлошадным подарил коней! А прикащика боярского, что народ обижал, присудил плетьми сечь!

– Энто настоящий князь, а не такой, что у народа как чирей на спине сидит!

– Его давай на княжение! Василея Пантелеича! – закричали кругом. – О иных и слышать не хотим!

Замахав шапкой, Шабанов не без труда восстановил на площади тишину.

– Кого хочет народ, дело ясное, – сказал он. – И лучшего выбора не могли мы сделать. Но помнить следует, что Василей Пантелеич в своей вотчине княжит и едва ли схочет ее покинуть…

– А кто велит ему свою вотчину покидать? – крикнул однорукий Федька. – Пущай и Брянском и Карачевом володеет!

– То еще и лучше! – закричали со всех сторон. – Соседи мы! Коли воедино сведем два наши княжества, всем от того польза произойдет! Гляди, какая сила получится! Никто сюды с войной сунуться не схочет!

– И по мне так, – промолвил Шабанов, – но надобно знать, что сам Василей Пантелеич на это скажет. Ведь Глеб-то Святославич еще в Брянске сидит, и сила при нем немалая. Может статься, не схочет князь Василей свой народ в войну с ним втравливать.

– Сами своего змея наладим! Пущай только согласится Василей Пантелеич у нас княжить!

– Знамо дело! Коли даст он свое согласие, сразу учнем народ подымать. А может, он нам и оружия чуток подбросит!