И кстати о войне, через неделю возни с техникой…

Да, чтоб мне было пусто! Я целую неделю с половиной батальона ошивался в прифронтовой полосе! А малыш Костик Гаев воевал со второй половинкой на самом краешке.

Моя глупость, сам всё понимаю, но отчего-то чувствую себя в ответе за этого мальчишку. У него свои воззрения на благородство и магию, во многом отличные от моих. Возвышеннее, чище…

Я считаю себя человеком приземлённым, даже циничным – убью врага голыми руками, а то и клыки воткну в гада, зверюга такая. Потому и должен быть где-то правильный Костя. Тоже сильный маг и боярин, в которого я верю – кто-то точно выше этого всего! Вот же Костик есть!

Встретил его в землянке уже на фронте, обнял. Убедился, что живой, и что моя новая подлость не случилась, живой парнишка. Вывез лишнюю неделю войны…

Хотя для офицера Гаева нет у войны лишних недель, для него существуют лишь приказы. Сказано начальством – воевать тут и до смерти, он и будет воевать. И его части сначала атаковали, да с моим проявлением моего интереса к фронту, немец забеспокоился – приходится отражать контратаки с танками.

А немец тот ещё затейник даже без магии, и танкисты его дело хорошо знают. Хотя Костя лично и отмечает у врага сильных магов. Точно ждут чьё-то появление, так Костя предложил мне угадать – кого они ждут.

– Наверно, меня поджидают, – сказал я легким тоном. – Но это неважно. Ведь я пришёл.

– Да, – ответил Костя с лёгкой обидой. – Ты опять пришёл и знаешь всё лучше всех.

– Не дуйся, братишка, – молвил я. – Всё будет как всегда – мы просто убьём европейцев.

– Вот ты не понимаешь, что тут дело в масштабах! – воскликнул он.

– Плевать на масштабы, – проговорил я участливо. – Главное, что мы будем убивать врагов. Как всегда.

– Кто на что учился, – проворчал Костя.

– Грустное у тебя настроение, – заметил я.

– Ага, убивать врагов! – передразнил меня Костя. – А европеец тоже жить сука хочет! И дерётся!

– Ну, мы же хорошо учились, – сказал я. – Прикажи крепкого чаю и давай карты, посмотрим на местности, как тут кто-то жить хочет.

– Угу, – кивнул он и перешёл к деловой суете.

Сержант принёс стаканы горячего коричневого чаю, сахару в картонной коробке, тарелку галет и банку вишнёвого джема, а Костик подробно рассказывал о житье-бытье.

Более-менее обрисовал ситуацию на линии противостояния, когда пришёл Паша Зимин. Костя с другом душевно поздоровался, но повторяться не стал, и вообще отодвинул лирику на потом, продолжил рассказывать о местности и новых европейских приёмах.

Если всё сложить, танкисты Кости в роли пехоты помогали нашим частям. Получалось у них всё плавно и постепенно, ведь никто не требовал прорвать тут фронт – они просто давили, как во многих местах.

То есть наши планомерно наступали, а немец присылал резервы и сдерживал натиск. Шла обычная война. Но вот получил Костя выпуск «Московского еженедельника» на немецком языке и прочитал, что я прибыл сюда с войсками и смелыми замыслами.

Костя тоже думает, что враг на эту газету подписан, и эти предположения подтверждают вражеские маневры. С недавних пор европейскую оборону дополнили немецкими штурмовыми орудиями. И мне должно быть очень интересно – появились самоходки на основе четвёртого «панциря».

Принцип тот же, за счёт того, что вращающуюся башню заменили на боевую рубку, увеличили длину орудия. Четвёртые штуги опасны «рысям» с тысячи метров. То есть их снаряды могут уже на такой дистанции пробить русские танки в лоб при идеальных условиях.

Как раньше, стараются подпустить ближе, поймать в борт, но замечена и новая тактика. До десятка четвёртых штугов ловят одну «рысь». Первое время такие ловушки показывали высокие результаты.