А самому входить в транс я с недавних пор себе запрещаю, и это уже вторая часть тренировки. Я обязан сохранять трезвость рассудка в любом замесе, я могу себя контролировать. Непроизвольных провалов в тотем у меня просто не должно быть.

В общем, скоро сказка сказывается, а в самой сказке всё равно интересней, даже когда не всё получается. Часик физкультуры прошёл ярко и ко всеобщей пользе. Сходили мы в душ и переоделись. Приходим в гостиную, а там Мирзоев в военном, только без погон, читает журнальчик.

Мы учтиво с Русланом Ибрагимовичем поздоровались и расселись в диваны и кресла. Катя спросила, как он доехал, а Мирзоев со свойственной ему иронией поведал о состоянии зимних дорог. Не всё у нас гладко. Кое-где слишком гладко, а порой и скользко. Однако на поезде замнач по тылу невместно, лучше погибнуть героем.

В разгар его захватывающего рассказа пришла Миланья и позвала всех к столу. Договорил Мирзоев уже по дороге в столовую, да пока рассаживались. Однако уже на первом блюде разговоры утихли и до десерта не возобновлялись.

После обеда я попросил Авдея и Мухаммеда развлечь Надю и Клаву в гостиной, а сам провёл Катю и Мирзоева в кабинет. Руслан Ибрагимович уселся в кресло для гостей, жену я усадил на место босса, а сам примостился на краешке стола.

Мирзоев положил перед собой папку и принялся докладывать, по одному передавая мне документы на подпись. Начал он, конечно, с рутины – сколько, чего получено, да сколько и когда продано, а так же где и почему потеряно.

Я кивал, просматривая бумаги, подписывал и, возвращая Мирзоеву, ждал главного, ради чего он приехал лично. Практически без паузы он перешёл к проблеме. Майор Бирюков и часть общественности считают, что дружина совершенно не умеет воевать зимой.

Попытки исправить положение вызывают ропот у другой части общественности и даже у обстрелянных солдат, так с этим нужно что-то делать. Или Бирюкова урезонить, или как-то успокаивать бойцов. Сам Мирзоев в этом не понимает, вот и поехал спросить моё решение.

Я потянулся чесать щёку, но под строгим Катиным взглядом отдёрнул руку и задумчиво проговорил:

– А все ведь считают, что за нас воюет сам генерал Мороз…

Мирзоев и Катя на меня удивлённо уставились. Ага, ещё не считают. Это немцы придумали под Москвой и Сталинградом и на весь свет распространили, а до тех событий русские и не ведали…

Стоп! А Финская компания? Тысячи обмороженных, внезапные нападения лыжников, расстрелы командиров перед строем солдат! Тогда-то русские и учились воевать зимой. Как у нас водится, на своих ошибках.

Я посмотрел на Катерину и сказал:

– Срочно поговори с Сергеем. Епархия должна снова направить в Корпус съёмочную группу. Киношники снимут, как мы окапываемся в мёрзлой земле, поговорят с техниками, чего им стоит оживить на нашем морозце «британцев». Пусть пообщаются с пацанами об их лыжной прогулке…

– То есть ты против войны зимой? – уточнила Катя.

– Я так «за», что вызову на дуэль любого! – процедил я.

– А! – чему-то обрадовалась она. – Тогда одного сюжета мало. Это же целая тема, зимняя война!

Мирзоев пошелестел бумагой и протянул мне документ со словами:

– Тогда это подпиши.

Я просмотрел короткую записку:

«Поддерживаю решения майора Бирюкова».

Подумал и дописал:

– Даже считаю недостаточными. Приказываю усилить, – и подписался.

Руслан Ибрагимович убрал бумажку в папку и продолжил ровным тоном:

– На усмирение бунтов ждём тебя лично. С этим пока всё, переходим к твоим любимым танкам. Ко мне самолётом прибыл человек из Харькова и сообщил, что родной Совет Обороны принял «Рысь-1» на вооружение. Только это просто неформальное одобрение дружинам на их покупку и выражение готовности Совета приобрести танки для ополчения на общих основаниях. В мирное время, конечно. Но есть для мирного времени и вторая серия. Выражается она в том, что за права на «Рысь-1» Совет предложил разработчикам… – Мирзоев на чистом листе нарисовал полмиллиона. – Продав права, харьковчане, конечно, поставят нам оговоренное количество машин. Но по остаточному принципу, Совет забирает первым. И больше контрактов никаких не будет.