Лео пододвинулся, освобождая место для Долли.

– И что с того? – буркнул Макс. – Не каждый же день такое бывает, чтобы кто-нибудь замертво валился, верно?

– К счастью, нет, – ответила Долли. – Мне будет не хватать Клипербуша. Что ни говори, умер он красиво.

– Папа говорит, что он был чокнутый, – вставил Макс.

– Да ладно! – Долли взяла своё блюдце и положила на него кусок пирога для Макса. – Твой отец полдеревни чокнутыми считает. И меня, небось, тоже.

– А что произошло с его кобылой? – спросила Эмма.

Мальчики пожали плечами.

– Уж она-то точно чокнутая, – заметил Макс с набитым ртом.

Долли задумчиво разгладила скатерть.

– Пока что о ней заботится Кнапс. Но всё наследство, пожалуй, достанется племяннику Клипербуша, а уж тот-то кобылу точно продаст.

– Жалко, – пробормотала Эмма.

Готовясь ехать на Миссисипи верхом, Клипербуш всегда сам наряжал её, и всякий раз чуть-чуть по-другому. Эмма иногда держала пари с Долли о том, будут у кобылы цветы за ушами или бубенцы на уздечке. Каждое воскресенье они сидели под ореховым деревом и с нетерпением ожидали.

Наконец Клипербуш появлялся, взмахивал своей шляпой и восклицал: «С добрым утром, дорогие дамы».

Конечно, Эмма тоже будет по нему скучать.

Уж это точно.

Наутро будильник Эммы прозвенел в шесть часов, но Долли уже и след простыл. Пять раз в неделю она по утрам развозила на велосипеде газеты в своём селе и в двух соседних деревнях.

Эмма побрызгала на лицо холодной водой, съела на ходу бутерброд с вареньем и принялась за работу.

О её ноги тёрлись семь кошек, а собаки в нетерпении шумно возили своими мисками по каменным плиткам. Когда Долли была здесь одна, она успевала накормить всю эту ораву ещё до того, как отправлялась развозить газеты.

– Да уж, не повезло вам, – приговаривала Эмма, роясь в ящике со столовыми приборами в поисках консервного ножа. – Следующие шесть недель вы будете получать еду не раньше, чем я выползу из кровати.

К тому времени, когда все банки с кошачьей едой были вскрыты, пальцы у неё ныли, будто искусанные. Счастье ещё, что собаки питались сухим кормом.

Теперь настала очередь пернатых: трём волнистым попугайчикам в гостиной и курам требовалось много-много зерна и свежей воды. После этого Эмма накормила двух старых коз. И только потом задала корм Альдо – самое приятное она всегда оставляла напоследок.

Каждое утро она предвкушала радость встречи с Альдо, когда он уткнётся в неё своей мордой и обыщет карманы куртки в поисках морковки. И тут же Эмма принималась мечтать о том, что Альдо станет её лошадью. Безумная мечта!

Новая квартира, которую как раз сейчас обставляли родители, опять находилась на пятом этаже, потому что мама на такой высоте меньше боялась грабителей. Там Эмме не позволят держать даже морскую свинку. Да что там говорить, мечта о собственной лошади была действительно нелепой, но Эмма всё-таки снова и снова ловила себя на этой мысли. Особенно в те минуты, когда поглаживала мягкий нос Альдо.

Всякий раз, приезжая сюда, Эмма спрашивала себя, не позабыл ли её старый мерин. Хоть она и старалась всегда гостить у Долли как можно дольше, а всё же ещё дольше тянулись недели и недели до следующих каникул.

– Привет, Альдо, ты уже проголодался? – спросила она, войдя в конюшню.

Мерин поднял голову и фыркнул. Эмма нежно погладила его по носу и легонько дунула в ноздри. Именно так приветствуют друг дружку лошади – это она когда-то вычитала в одной книжке. Книг о лошадях Эмма читала много. Мама даже считала, что слишком много.

Альдо фыркнул в ответ – настолько порывисто, что у Эммы перехватило дух, и она захихикала. От лошадиного дыхания совершенно закружилась голова. Эмма наполнила ясли Альдо овсом и натаскала свежей воды. Долли снова и снова внушала ей, что это важнее всего остального. Ведь лошади не терпят застоявшейся или грязной воды. Они скорее вовсе не станут пить, а это может быть очень опасным: от этого у них начинаются колики. Когда Альдо вдоволь наелся и напился, Эмма вывела его на выпас. Там к колышку уже были привязаны обе козы. Если они оставались не на привязи, то могли перескочить через любой забор. Нельзя сказать, что козы самая подходящая компания для лошади. Но всё же лучше, чем вовсе никакой.