– Конечно. Как вам угодно, – ответил мистер Картелл.

– Боже, что Пи Пи и дядя Хэл подумают о ваших манерах! – воскликнула мисс Картелл и неловко рассмеялась.

Моппет очень любезно попрощалась с мистером Картеллом и рассыпалась в благодарностях. Леонард сделал то же самое с видом человека, который вынужден подчиниться необходимости.

– До встречи, душка, – бросила Моппет мисс Картелл, и они ушли.

В комнате наступило глубокое молчание.

Потом мистер Картелл обратился к сестре:

– Дорогая Конни, должен тебе заметить, что, по моему мнению, этот молодой человек – редкий прохвост.

В дверях появился мистер Пириод.

– Может быть, попьем кофе в гостиной? – предложил он, не переступив порога.

Николя хотела извиниться и вернуться в библиотеку, но мистер Пириод мягко взял ее под локоть и повел в гостиную. Все последовали за ними. Николя заметила, что у мистера Пириода дрожат руки.

– Я хочу вам показать одно сокровище, – объявил он, – которое приобрел совсем недавно.

Мистер Пириод отвел ее в дальний угол гостиной и развернул пакет в оберточной бумаге. Это оказался пейзаж акварелью: вид на старый особняк.

– Очаровательно, – сказала Николя.

– Говорят, что это неподписанный Котмэн, но для меня ценность картины в другом: на ней изображен дом моего деда в Рибблторпе. К сожалению, он сгорел. Я наткнулся на нее в лавке старьевщика. Забавно, правда?

Альфред принес кофе. Как только он вышел, мисс Картелл накинулась на брата:

– В жизни не слышала ничего более нелепого, Бойзи! Сейчас вся молодежь такая. Моппет говорит, что он очень умен. Занимается чем-то в Сити.

– Да, умен, и даже чересчур. А чем он занимается в Сити?

– Откуда мне знать! Моппет говорит, что у него трагическое прошлое. Отца убили в Бангкоке, а мать актриса.

– Ты дуреха, Конни. На твоем месте я бы сразу прервал эту связь. Впрочем, это не мое дело, – с иронией добавил мистер Картелл. – Я ведь не ее дядюшка, хотя она любезно величает меня этим титулом.

– Просто ты ее не понимаешь.

– Даже и не пытаюсь, – едко ответил мистер Картелл.

Николя пробормотала:

– Пожалуй, мне пора вернуться к работе.

Она попрощалась с мисс Картелл.

– Значит, вы печатаете? – спросила та. – Пи Пи сказал, что вы дочка Бэзила Мэйтленд-Майна. Я знала вашего отца. Мы вместе охотились.

– Все знали Бэзила, – миролюбиво заметил мистер Пириод.

– Я не знал, – резко возразил мистер Картелл.

Они уставились друг на друга.

– Удивительно, Пи Пи, как вы вдруг чертовски поумнели, – заявила мисс Картелл. – Личный секретарь! В следующий раз вы скажете, что пишете книгу.

И она расхохоталась.

Николя отличалась почти безграничной способностью к сочувствию. Она сочувствовала мистеру Пириоду, потому что тот был расстроен и выставил себя на посмешище. Она сочувствовала мисс Картелл, потому что та была такой горластой и такой уязвимой и на удивление нежно относилась к этой Моппет, которая обращалась с ней как с грязью. Она сочувствовала мистеру Картеллу, потому что у него были натянуты нервы и он бесился из-за своих гостей, доставлявших ему одни неприятности, и в то же время злился на мистера Пириода, поскольку хорошо относился к Констанс.

Единственные, кому не могла сочувствовать даже Николя, были Леонард и Моппет.

Наконец она заставила себя взяться за работу и скоро с головой ушла в тонкости светского этикета. Иногда она вспоминала Эндрю Бантлинга и думала о том, почему он поссорился со своим отчимом. Ей хотелось встретиться с Эндрю в поезде, но она боялась, что леди Бантлинг заставит его остаться на званый вечер.

Николя усердно трудилась еще полчаса, пока не пришел мистер Пириод. Он по-прежнему был бледен, но улыбнулся ей и с шутливой деликатностью на цыпочках подошел к своему столу.