– Чей это дом, Шершень? – Кол снял бейсболку «Найк», протер вспотевшую лысину ладонью и водрузил свой неизменный головной убор на прежнее место.

– Понятия не имею. Марафонец позвонил и сказал, чтобы мы отправлялись по этому адресу. Просто приглядывать. Сутки.

– Сутки приглядывать? – хмыкнул Кол. – За кем? Или за чем?

– Он не сказал. Думаю, он и сам не знает. Приказ поступил сверху, а он спустил его дальше нам. Лишних вопросов я и не задавал, братишка. Сам понимаешь, не наше это дело вопросы задавать. Сказали приглядывать – приглядываем.

– Труба думает, что там коптильня, – донеслось с заднего сиденья.

– Чего? – обернулся Шершень.

Вопреки традициям, соратник сегодня ничего не жевал. Он допивал вторую бутылку пива. Первая, опустошенная, валялась где-то под ногами Трубы. Взгляд боевика был слегка осоловелым.

– Что ты сказал? – пощелкал пальцами у него перед носом Шершень.

– Труба сказал, что там, скорее всего, коптильня. Труба так думает.

Шершень переглянулся с сидящим за рулем «Ниссана» Колом, но тот в ответ только пожал плечами.

– Что такое «коптильня»?

– Ну, метлаборатория, значит, – пояснил Труба. – Временная. Их иногда называют коптильнями. Именно временные. Такие, которые арендуются на пару дней через подставных людей. Там варят партию, а потом сваливают. И никаких концов. Ни один легавый не докопается. Труба работал в таких коптильнях.

– Ты варил «мет»? – удивился Шершень.

– По молодости. По молодости Труба много чего успел попробовать. Но варил – это громко сказано. Труба больше был задействован как подсобник…

Подельники уже не слушали его. Их взгляды были устремлены на небольшой одноэтажный домик с наглухо закрытыми ставнями на окнах. Кол поскреб пальцами подбородок.

– Думаешь, сам босс тут? Блеклый? А, Шершень?

– Думаю, да. Потому Марафонец и отрядил нас присмотреть тут за периметром. Мы, типа, внешняя охрана. На всякий пожарный…

– Вот же ж, твою мать! – восхищенно присвистнул Кол. – Мы в охране самого Блеклого! Прикиньте! Не знаю, как вы, парни, а я прямо-таки чувствую себя большущим человеком. Шишкой на ровном месте, едрит твою налево. – Он слегка сдвинул бейсболку на затылок. – А нам это… Не следует зайти в дом и проверить, все ли в порядке с боссом? Может, ему, типа, помощь какая нужна…

– Марафонец ни о чем таком не говорил.

– Ну а подгрести поближе? – не унимался подельник. – Мало ли что… Вход в дом с торца, а мы тут, на обочине… А если шухер какой? Можем и не успеть ведь.

– Слушай, брат, – легонько ткнул его кулаком в плечо Шершень. – Давай ты будешь честен и с нами, и с самим с собой. Тебе просто хочется увидеть Блеклого. Да? Его ведь, кроме самых доверенных людей, в лицо никто не знает, а тут такой шанс, грех упускать! Признайся.

– Ну, не без этого. – Глаза Кола азартно блеснули. – Прикинь, как было бы круто поручкаться с самим Блеклым. Хотя бы для повышения собственной самооценки, так сказать. Тебе разве не хотелось бы?

– Нет. Меня устраивает все так, как есть. Меньше знаешь – крепче спишь, в натуре. Слыхал такую поговорку, брат?

– Труба слыхал, – донеслось с заднего сиденья. – Верно гутаришь, Шершень. Нам лишний гимор ни к чему. Че нам от этого Блеклого? Лично Трубе он в одно место не уперся. Блеклый сам по себе, Труба сам по себе. Верняк.

Шершень никак не отреагировал на его высказывание, лишь в задумчивости прищелкнул языком и произнес:

– Но в одном ты прав, Кол. Нам стоит подрулить поближе, раз такого человека охраняем… Продерни-ка вперед метров на двести. Так, чтобы мы вход в дом могли видеть.