– Бросьте трепаться! – вдруг рявкнул Вольдемар. – Какие концерты, Алина? Возьми себя в руки!

– Зачем же она пришла? – Брониславовна вытянула руку в сторону Раисы. – Если концертов больше не будет, то…

Раиса решила больше не ждать и сходу выложила все, что поручил ей передать Мистер Бронкс. Она ожидала, что Алина, окончательно уйдя в свой вымышленный мир, так ничего и не поймет. Однако Разина вдруг не просто воспряла духом, а схватила быка за рога.

– Гм… Значит, обо мне вспомнили? Значит, вам понадобилась моя помощь? Что ж, скажу прямо: у меня много друзей. За ними стоят реальные силы, и они прислушаются к моему мнению. Если я скажу, что этого… ну, нынешнего фараона… запамятовала его фамилию…

– Корнилов, – напомнил Алине Тодор, вновь сгибаясь пополам. – Юрий Корнилов, моя дорогая.

– Да, если скажу, что хочу размазать Корнилова по стенке, то… нас ведь послушают, Вова?

– Послушают! – визгливо воскликнул Вольдемар. – А куда они денутся, твари? Вот только раньше надо было меня слушать! Тогда бы и хренова Катаклизма не было! Я им говорил: Зюганов – президент, я – премьер-министр…

– Стоп, Вовочка! – Алина устало взмахнула рукой и выронила окурок на стол. – Эту песню мы уже слышали. Ты все поняла, дорогуша? У нас есть, что предложить бунтовщикам. Есть связи и среди солдафонов, и среди гастов.

– Поняла, – кивнула Раиса. – Спасибо.

– Знаешь куда засунуть свое «спасибо»? – вновь встрял в разговор Вольдемар. – Я все-таки хочу иметь реальную власть, хотя бы в этом сраном мирке!

– Я тоже кое-чего хочу, – задумчиво проронила Алина. – Михаил. Тебе не трудно убрать сигарету со стола? Разве не видишь, что она прожгла сукно? Так вот, я хочу… А-а-ап-чхи!

Брониславовна чихнула гораздо сильнее Раисы. Пыль со стеклянных шаров поднялась в воздух и, медленно кружась, опустилась на стол.

Матриарх потеребила подбородки пальцами.

– О чем это я?

– Ты о своей награде за помощь в устранении Корнилова, – напомнил Тодор.

– Так вот! – Алина уперлась руками в стол и поднялась без посторонней помощи. – Слыхала, что в погребальной камере Пирамиды полным-полно места. Я хочу быть похоронена там. С почестями, которые вне всяких сомнений, давно заслужила!

– Я обещаю вам, Алина Бронисловавна, что ваше требование будет исполнено.

– Тогда – все. Я чувствую себя такой же взмыленной и усталой, как лошадь, пробежавшая километров сто. Пойдемте, мальчики. А ты, Вольдемар, свяжись с Конструктором через этого юношу… забыла, как его… выкормыша покойного Айзенберга. Пусть передаст, что мне нужны кое-какие советы.

– Черкес, – буркнул Вольдемар. – Тебе нужен Черкес.

Когда Алину повернули спиной к Раисе, та поняла, что аудиенция окончена, и кивнула Вольдемару. Тот даже не заметил этого жеста вежливости, а принялся с раздражением тасовать свою колоду.

Раиса толкнула дверь и услыхала сдавленный стон. Ромочка, подглядывавший в замочную скважину, со смущенной улыбкой потирал ушибленный глаз.

Черный дым еще не рассеялся окончательно, но различать предметы было можно. Особенно те, что находились вблизи. Звуки – тоже. Томский слышал голоса звавших его друзей, но вместо того, чтобы откликнуться, бросился на помощь Дантисту. Хвала Господу, для этого не требовалось ступать в чертову реку, а достаточно было лишь протянуть руку – проводник лежал у самого берега.

Анатолий опустился на колени.

– Тихо, дружок. Спокойно. Это – что-то вроде трясины. Чем больше трепыхаешься, тем сильнее засасывает. Сейчас я подам тебе руку, а ты…

– Так подавай! Я иду ко дну! Чувствую, как элементали тащат меня вниз… О Боже, какие горячие у них руки!