– Да не бойся ты, мы все начинали когда-то, и не академики какие – простые люди, – подбадривала Анна свою преемницу, – И ты со всем справишься, всему научишься. Ну, расскажи мне лучше, по секрету, что там кавалер твой? Девчонки местные все уши прожужжали, как придут, его обсуждают.
– А что рассказывать, я и не знаю. Андрей мне очень помог, когда бабушки…не стало. Я одна, не представляю, как бы с этим всем справлялась. Тётя Валя, соседка, тоже мне помогла и подсказывала, как и что нужно. Вообще, вся Семёновка почти и помогла…
– Ну, а родители его что же? Ты говорила, что ездили в гости к ним?
– Ездили, да, – Натка покраснела, – Мне кажется, я им не очень понравилась. Бабушка Андрея так вообще с моей ноги глаз не сводила, я от этого даже есть ничего не могла, а мама Андрея всё спрашивала: «Что же ты, Наталья, не кушаешь? Или тебе мой пирог не понравился?» А как тут попробуешь, когда кусок в горло не идет…
Натка рассмеялась немного нервно и не весело, Анна и сама всё поняла, и не стала больше ничего расспрашивать у девушки – вернулась к отчётам, и начала объяснять, как заказывать и принимать новый товар.
Глава 15.
– Нет! И даже думать про это не смей! – кричала Елизавета Александровна сидящему за столом сыну, – Никогда я её не приму, и тебя на такое не благословлю! Слыханное ли дело – наперекор родителям жениться! Нет! И сватать мы эту безродную девку не поедем, еще чего!
– Мам, не кричи пожалуйста! – поморщился Андрей, – Вообще-то уже давно на дворе двадцатый век! Что же я должен, на кого родители укажут, ту и в жёны брать?!
– А хотя бы и так! Чем плохо? – проскрипела от окна сидевшая в кресле Серафима Фёдоровна, – Вот, раньше так и женились, и жили всю жизню, детей семеро, а то и больше! А теперича что? Женются да разводются, дети остаются – сироты считай! Что, хорошо это по-твоему?
– Бабуль, ну ты-то хоть что завела – вспомнила, что при царе Горохе было! – Андрей устало потёр лоб, – Вы же даже не узнали её получше, знаете, какая Наташа хорошая, добрая!
– Добрая? Да хоть сто раз добрая! Кто отец её, семья – кто? Мать где-то шлялась, девку эту и нагуляла, неизвестно от кого! Ой, люди добрые! Семью вздумал позорить! Ооой, ииииии…
Завыла по-бабьи Елизавета, громко, с причитаниями и всхлипами, от этого воя пробрало Андрея до самого нутра! Нет, не такой реакции он от матери ожидал…
– Да виданное ли дело, калеку в жены брать, – скрипела бабка Сима и утирала кончиком платка сухие глаза, – Кого народит-то тебе она, таких же… уродцев!
– Бабушка! – Андрей тут уж совсем не выдержал и стукнул кулаком по столу, – Что ты говоришь такое!
В дом вошёл Анатолий, отец Андрея, и в изумлении остановился в дверях, глазам его открылась чудна́я картина – бледный и хмурый сын стоял у окна, сложив руки на груди, жена заходилась в рыданиях и не могла сказать ни слова, когда он спросил, что же произошло. И только старая мать Анатолия, притворно всхлипнув, сказала:
– Сын-то твой, невестку в дом решил привести! Хромую Наташку Рыбакову, с Семёновки! Упёрся, мать до приступа довёл, а меня наверно уж и до могилы…сердце зашлось, не могу…
Серафима Фёдоровна откинулась в своём кресле и сухой рукой взялась за сердце, поглядывая то на стоявшего у окна внука, то на удивлённого происходящим сына.
– Бать, ну хоть ты им скажи – пусть уймутся! Уж чего только девчонке не приписали – и безродная, и калека, и родит… незнамо кого! – с отчаянием в голосе воскликнул Андрей, с надеждой глядя на отца.
– А ну, цыц! – рявкнул на жену и мать Анатолий, – Устроили тут концерт, на всю улицу вас слыхать, все собаки подпевать начали! Нечего голосить на всю округу – такие дела в своей семье решаются!