– С чего бы это? – искренне озадачился он. – Я лишь немного припозднился.

– Немного? – Я прыснула со смеху, бросив взгляд на окно. Несмотря на то что песочные часы в зале отсутствовали, махровая темнота за ним подсказывала мне, что середина ночи давно миновала. – Ладно, я готова простить тебя… но только если ты потанцуешь со мной.

Сол, уже вовсю рыскающий взглядом по чужим столам в поисках каких-нибудь сладостей вместо нормальной сытной еды, вдруг рассмеялся. А делал он это до того редко, что я вздрогнула: до чего же звонкий, оказывается, у него смех! Совсем не такой хриплый и утробный, как голос. Я даже успела забыть, что и зубы у Соляриса, как и утверждал ярл Олвен, несколько острее, чем у обычных людей; особенно нижние, словно шесть клыков вместо двух. Сол явно был в хорошем расположении духа… или же просто принял мой ультиматум за шутку, ведь не нужно было быть всевидящим филидом, чтобы понять: Солярис и танцы – вещи несовместимые. А уж здесь, когда собралось больше тысячи людей со всех краёв континента, презирающих драконов точно так же, как и мечтающих поглазеть на одного из них, он не стал бы танцевать и подавно.

Если бы только сегодня не был мой день рождения.

– Пригласи Гектора. Он из сапог от счастья выпрыгнет, – отмахнулся Солярис, уже набив рот сушёными ягодами. Спрятавшись обратно за колонну, он глянул на зал и усмехнулся тому, как забавно вдалеке пляшут пьяные воины в хороводе с краснощёкими женщинами. Где-то там же, рядом с королевским столом и Матти, я заметила фигуру Гектора, но упрямо затрясла головой.

– Нет, я хочу танцевать именно с тобой!

– Сколько мёда ты уже выпила, чтобы настолько осмелеть?

– Недостаточно, – печально вздохнула я и, хотя голова немного кружилась от выпитого, демонстративно протянула Солу руку ладонью вниз, повторяя: – Потанцуй со мной.

Проигнорировав мою ладонь, Солярис доел последнюю сушёную ягоду и принялся лениво слизывать сахар с подушечек пальцев.

– Нет.

– Я попрошу кухонного мастера готовить тебе черничные тарталетки всю следующую неделю!

– Нет.

– А месяц?

– Нет.

– Обещаю больше не будить тебя по утрам. И сможешь карабкаться по крышам замка! Так и быть, выгорожу тебя перед отцом.

– Нет.

– Ну пожалуйста, Сол! Я даже прощу тебя, если ты снова забыл приготовить мне подарок. Только потанцуй!

Солярис продел большой палец за свой эмалевый пояс и, вытянувшись вдоль всей колонны, смерил меня неоднозначным взглядом, но согласия так и не дал. Как, впрочем, и какого-либо другого ответа. Раздражённая тем, что вообще-то это меня должны упрашивать согласиться на танец и завоёвывать моё расположение, я закатила глаза и развернулась к шумному залу.

– Хорошо. Стой здесь и покрывайся пылью, глупая нудная ящерица! Я приглашу Дайре.

– Кого-кого?

– Ярла туата Дану.

– Хм, что-то я его не видел…

– Да, он уже ушёл к тому моменту, как ты появился. Дайре, между прочим, самый молодой из восьми ярлов. И, надо сказать, самый красивый, – процитировала я слова Маттиолы, делая вид, что уже выглядываю Дайре среди гостей. – Он составлял мне компанию на пиру, пока тебя не было, и, думаю, он точно не станет возражать составить мне её ещё раз…

– Стой.

Я до последнего не верила, что этот трюк сработает. Ему меня обучила Матти – она часто проворачивала его с Ллеу в детстве, когда они были ещё дружны, а потом стала проворачивать с любыми юношами, если те отказывались выполнять её просьбу (скажем, перетаскивать тяжеленный сундук или бежать в лес за свежей куропаткой). Мне не хватало смелости опробовать эту уловку на Соле, ведь казалось, он только и мечтает о том, чтобы я нашла другую «игрушку» и оставила его в покое. Но оказалось, мужчины-рептилии так же примитивны в своём самолюбии, как и человеческие.