«У них заканчивается еда! – твердил он своим советникам. – Мы в состоянии прокормить всех! Только пусть посылают своих воинов в наши леса и истребят эту дхáрскую нечисть!»

Дхарская или нет, но нечисть косила люд беспощадно. Пойти в лес после захода солнца было равносильно самоубийству. А на территориях Инайи леса покрывали горные хребты и простирались вплоть до линии горизонта.

Рубин подошла к будущему супругу и остановилась перед волхвом. Десять минут – и обряд будет совершен. Рубин станет женой недостойного мужчины. Но долг платежом красен, и принцесса собиралась с честью и достоинством расплатиться со своим королевством и народом.

После бракосочетания в присутствии делегатов от Инайи и придворных представителей Турема, молодоженов проводили в зал для пиршества. Усадив пару в торце длинного стола, отец Рубин провозгласил начало гуляний.

Глубоко за полночь принцесса намекнула пьяному мужу, что пора бы уже и в покои откланяться, на что тот отреагировал просьбой взять с собой еще и приглянувшуюся ему фрейлину.

Унижение Рубин стерпела, обратив все в шутку, что сама готова переодеться в фрейлину, дабы поднять настроение супругу. Отец Рубин тут же подал знак охранникам, чтобы те помогли новообретенному зятю добрести до покоев. Рубин последовала за ними и выдворила воинов, как только мужа усадили на кровать.

К превеликому сожалению, пока принцесса разделась, ее муж улегся на бок и уснул. Новобрачная попыталась его растолкать, но все без толку. Утром, согласно древнему обычаю, которые многие в Туреме считали давно изжившим себя, Рубин предстояло предъявить простыню волхву и делегатам из Инайи.

Без зазрения совести принцесса выдрала простыню из-под сопящего супруга и вызвала фрейлину. Быстро сообразив, что требуется сделать, верная Сýрими принесла иглу. Рубин прокалила острие на огне и уколола фрейлине палец, дабы запятнать красным простыню. Рано или поздно, муж все равно исполнит долг. А после того, как дело сделает, вряд ли станет кричать всем, что первую брачную ночь проспал.

– Помоги его раздеть, и можешь идти, – пробурчала Рубин, стягивая с инайского принца сапоги.

– Как прикажете, моя госпожа, – послушно отозвалась Сурими.

Поутру Рубин передала простыню с брачного ложа делегатам из Инайи, которые, как и предполагалось, объявились у двери в спальню молодоженов с первыми лучами восходящего солнца. Провела Рубин инайцев вместе с Верховным волхвом или нет, но брак они дружно признали состоявшимся.

Единственный, кто начал задавать вопросы, был принц Атáн, которого Рубин еле растолкала к восьми утра. Обнаружив себя голым на кровати без простыни, он уточнил у Рубин, состоялся ли их брак?

– Да, мой повелитель, – ответила она, протягивая ему чашу, наполненную элем.

– Что ж ты за жена такая, коли я ничего не помню? – пробормотал Атан и выпил эль до дна.

Рубин оскорбление проглотила, продолжая стоять перед супругом одетой и собранной к долгой дороге. Муж поставил чашу на тумбочку у кровати и взглянул на свою поникшую часть.

– Руки покажи, – прохрипел его голос.

Рубин молча протянула ему ладони. Атан грубо вцепился в них и осмотрел пальцы.

– Пузырек с кровью использовала или тайный порез, чтобы простыню измазать? – спросил он.

– Могу раздеться, чтобы вы осмотрели мое тело с головы до пят, – произнесла Рубин.

– Дерзишь, – хмыкнул Атан и отбросил руки принцессы. – Думаешь, я не знаю, вставил тебе или нет?

Рубин сжала челюсти, а принц захохотал.

– Ты смотри, покраснела! Это от злости? Потому что скромностью от тебя и не пахнет!