“Вода” упорно не хотела растекаться, застыв студенистой каплей между стёкол. Пришлось аккуратно “раздавить” её, прижимая препарат пинцетом. Потом последовала мучительная фокусировка: кто работал с микроскопом, тот поймёт. Наконец я увидел не толщу одной из прозрачных пластин, а то, что между ними. Прибавил света, выкручивая алхимлампу так, что стало резать глаза. И аккуратно, на кончике иглы, добавил краску-контраст. Осторожно сдвинул колёсико точной настройки… и едва сдержался, чтобы не отшатнуться от окуляра!

– Таня, – сдерживая мат, ровным голосом позвал я напарницу. – Освободи одну из сумок со съестными припасами: повезём нашу подопытную с собой.

Я показал ей на мирно спящую курицу.

– Здесь мы это не оставим.

Под объективом микроскопа, прозрачные в розовом контрасте красителя, застыли или вяло шевелились клетки всех форм и размеров. Не флакон пах кровью, сама “живая вода” была кровью. Чьей-то. Наверное, чьей-то. Потому что такой крови не бывает у животных, а вот насчёт тварей я уже был не так уверен.

До окрестностей Горловины нам удалось добраться только к середине девятого дня пути. Главным образом из-за непогоды: напороться на изменённых нам в пути “повезло” лишь дважды, позавчера и вчера. В первый раз я постоял над дикой горной овцой, вздохнул, высвободил застрявший в черепе арбалетный болт и поехал дальше – продавать органы мне тут было некому и везти – не в чем. Вообще, мог бы проехать мимо, но рефлексы сработали раньше сознания. Во второй раз пришлось повозиться дольше: мы и гигантская мысь заметили друг друга одновременно – с ветром не повезло, запахи относило в сторону.

Рапторовая белка целенаправленно двинулась навстречу, громоподобно цокая и отгибая передними лапами попадающиеся по пути ёлки. Ручная баллиста в разобранном состоянии покоилась среди багажа, так что я, недолго думая, вытащил метатель. Магической защиты, как у секача, у белки не оказалось, и три разрыва на шкуре убили её на месте… и подожгли чёртов пропитанный смолой молодой ельник! Мокрые деревья занялись неохотно, с недовольным шипением, треском и испуская густые клубы пара. Было видно, что разгуляться у пламени не выйдет, но оставлять очаг возгорания на милость природы и погоды я всё-таки не рискнул. Минус два часа времени движения.

Парадоксальным образом вместе с количеством тварей, бродящих по окрестным лесам, увеличилось и количество людей на дорогах. Дважды пришлось огибать по обочине купеческие караваны – только вьючные химеры-тяжеловозы, никаких телег. Один раз мы наткнулись на вставший на ночёвку разъезд Белых: белые плащи, полированная сталь лат, длинные копья с белыми флажками: удобно, когда твоя Стихия заменяет стиральную машину и душ одновременно. Церковники расположились на удобной полянке с ручьём, поставили шатры и явно не беспокоились ни о своей безопасности, ни о возможном ненастье. Впрочем, по второму пункту ответ нашёлся сразу же: рыцари, надо полагать, сопровождающие паладина, загнали лошадей, среди которых затесалось две химеры, под навес. Воздух вокруг не самого надёжного зимой укрытия от непогоды едва заметно колебался – магия воздуха, и мощная. Амулеты, разумеется, причём такого же класса, что стоят на крышах Рении. Хорошо живут. Останавливаться и рассматривать стоянку мы, разумеется, не стали, наоборот, поднажали, чтобы успеть до темноты до ближайшей деревни. А сегодня поутру прямо посреди дороги нагнали отряд королевской гвардии.

Гвардейцам не повезло: ночью выпало десять сантиметров снега, который поутру не спешил таять. Походная колонна по двое оставляла за собой широченный след, который сложно было не заметить, да и шлейф запахов создавала не хуже, так что сюрпризом встреча не стала. Единственное, я был не очень уверен, кого именно увижу, потому не стал доставать дворянский плащ, а когда мы увидели арьергард, то стало уже поздно.