За несколько секунд, прежде чем я ответила, у меня в голове пронеслось торнадо из мыслей. С одной стороны, я демонстрирую пренебрежение к командорам и, конечно, должна в этом случае наплевать на все их запреты. С другой стороны, я знаю, что доктор имеет свои цели и в них я явно разменная монета. Что же делать?

— Далеко идти?

— Не очень. Лифт быстро спустит нас на нужный охраняемый этаж. Она находится в отсеке для перевозки заключённых во избежание членовредительства. По моим расчётам, она должна скоро проснуться. Лучше бы, чтобы она сразу увидела Вас, тогда можно избежать негативных последствий. Орарри будет стремиться к Вам, и силовая решётка не будет для неё сдерживающим фактором.

— Почему? Мне она показалась достаточно рассудительной и спокойной, — я сосредоточенно смотрела на мимику берсайца, но с таким лицом только в покер играть.

Говорит он правду или врёт, вынуждая меня принять нужное ему решение? Как понять?

— А Вам командор Берк ар Айдар не сказал? Как только она признала в Вас атану, то вы стали её семьёй и домом. Она будет всегда стремиться к Вам, быть рядом и защищать. Эшмерки - отличные телохранители. Элитных воинов нанимают для охраны детей в очень статусных семьях, даже у некоторых Правящих.

Последняя фраза о детях напомнила мне мотивы командоров и их ближайшие планы на меня. Настроение испортилось окончательно.

— Идёмте, доктор. Не хочу, чтобы Орарри пострадала из-за меня, — и уверенно направилась к выходу.

— А завтрак? Вам нужно поесть, — заботливый голос доктора напомнил, почему я здесь находилась.

— Нет аппетита. Пообедаю раньше... в компании Орарри.

Почему я всё же решила идти с доктором? Прямо навредить он мне не мог, да и командор сказал, что отправляется к пленнику, значит, будет неподалёку от места нахождения Орарри. Камеры должны быть в одном месте, а не разбросаны по всему кораблю. С этими мыслями я и шагала рядом с доктором.

Дверь отъехала, открывая вход в комнату с шестью одноместными камерами. Немного тревожно было здесь находиться. Все камеры были закрыты силовыми решетками, издававшими низкочастотный гул, действующий на нервы. Из шести камер только две были заняты. При нашем приближении из глубокого кресла поднялся охранник крайон, недобро сверля меня взглядом.

Мне ничего не оставалось, как вежливо поздороваться.  Доктор стоял справа за моей спиной, а я оказалась неподалёку от камеры с пленником.

— Благословенных звёзд, эрл.

— И Вам эрла, пусть Ваш путь озаряют мирные звёзды, — скрипуче ответил охранник.

За решёткой послышался приятный мужской смех, и я оглянулась на камеру. Мужчина сейчас стоял без наручников, скрестив на груди руки. За его спиной всё так же был виден чёрный плащ, который странно топорщился из-за плеч.

— Почему Вы смеётесь? — спросила я, сама не понимая, зачем. Мне так хотелось услышать его голос! И рассмотреть татуировки на его лице, но это никак не удавалось из-за мерцания решётки.

— Чувствую себя прям на светском рауте. Благословенных звёзд… мирные звёзды… Фархуш, ты где научился так вежливо общаться, на какой самке из квартала удовольствий тренировался? Или увидел знакомое лицо и сразу вспомнил?

— Заткнись, — коротко бросил крайон и зло сплюнул себе под ноги, — или мало я тебе перьев выщипал?

А я поняла, что меня только что оскорбили, приравняв к проституткам. И как-то сразу приятный голос пленника стал для меня жутко противным. Неужели это тот, о ком с такой гордостью рассказывал командор? Наследник Правящего рода?

— Эрл, — встрял в разговор доктор. — Вы только что оскорбили вея командора ар Сайка и ар Айдара в присутствии двух свидетелей.