— Это вообще-то моё, — замечает она. — Сделай себе сам.

— Да ты такая нерешительная, что и так приходится делать всё самому. А я так не люблю. Я люблю, когда девушка проявляет инициативу.

— Ну так в чём проблема? Найти никого не можешь? Или все сбежали, твоего хамства не выдержали?

Пикировочки с самого утра? Одобряю. 

— Зачем искать? У меня есть ты. Не переживай, я тебя поднатаскаю. Для начала можем пройтись по азам оральных ласк...

Крамер резво вскакивает с места. Ага, покраснела. Какая стесняшка.

— Озабоченный кролик!

— Обижаешь. Почему сразу кролик? Я не такой быстрый.

— Тебе виднее, — мне кажется, или я слышу в её голосе брезгливость? Э, нет, родная. Так не пойдёт. Чуть больше чувства такта. На такую тему общаемся! Весьма ответственную.

— Можешь сама убедиться.

Делаю шаг к ней. Она отступает на два, натыкаясь спиной на мойку. Ещё шаг. Пятится до тех пор, пока сама же себя не загоняет в угол. Попалась. Захлопываю ловушку, отрезая пути бегства. 

Зои вжимается в столешницу, словно стремится с ней слиться. Пытается сохранить хоть какое-то расстояние между нами. Спрятанная под тонкой маечкой оформленная грудь тяжело вздымается, но не от страха. Тут другое. Волнение? Да, точно. Волнение. Волнуйся, волнуйся, родная. Правильно делаешь. 

Цепляю вылетевшую из её хвоста розовую прядь и расправляю как пружинку. Розовый. Знаю, почему розовый. Её любимый цвет. Во всяком случае был раньше.

— Тебе самому не противно? — нервозно сглатывает она, разглядывая свой педикюр. А в глаза что, кишка тонка? А, смелая ты наша?

— Что именно?

— Твои похабные шутки.

— Почему должно быть противно? — отпускаю прядь и та завивается обратно. — Потому что мы росли вместе? — касаюсь её плеча, медленно скользя вниз по худой ручке. — Потому что я знаю тебя, как облупленную? — обычно мраморная гладкая кожа сейчас шершавая и гусиная. Да у кого-то мурашки от моего присутствия забегали. — Или потому что видел голой? Давно, конечно, но было ведь, — в край столешницы впиваются мёртвой хваткой. Накрываю стиснутый кулачок ладонью. — Или тебя смущает то, что ты мне, типа, сестра? Ну так расслабься, ты ею никогда не была. Ни единого дня... — хочу переплести наши пальцы, но Зои, извернувшись, отталкивает меня и, схватив учебник, пулей летит в свою комнату.

Хлопок. 

Усмехаюсь невидимому собеседнику. Какие мы нежные. Увы. Ничего не поделаешь. Привыкай, принцесса. Кое-кого в этой квартире кроет хуже прежнего. И явно не тебя.

Пока размышляю над тем, как бы продолжить её дразнить, снова звонит телефон. Огурец. Говорит, у знакомых есть неплохое техническое помещение в центре, которое они сдают в аренду. Для будущей тату-студии подходит идеально. И по цене приемлемо. Предлагают к обеду подъехать, глянуть. 

Ладно, живи маленькая недотрога. До вечера от тебя отстану. Дело-то небыстрое, тем более что после я ещё планировал доехать до Огурца, в качалку. Он типа и тренер, и частичный владелец. Удобно, когда можно сэкономить на абонементе и на халяву потягать гантели.

Домой возвращаюсь к семи, на всякий случай. Так как Зои обычно на смену ускакивает где-то в этом промежутке, правда работает ли она сегодня я точно не знаю. С её кривым графиком и чёрт ногу сломит. Идиотская проститутская работа. После той борделевской халупы, из которой я её забрал, начинающая бесить меня всё больше и больше.

Сильнее бесит только то, что произошедшее, как видно, ничему её не научило. Я прекрасно знаю эту гордячку, как и знаю, что я последний человек в списке, которому бы она решилась позвонить. Из чего следует вывод, что больше претендентов на роль "спасителя" у неё не было. И вот что бы она делала, если бы я не приехал?