– Погодите-ка! – начал догадываться он. – Это же мои варежки! А ну-ка!

Он снял одну из них и вывернул наизнанку.

– Ну вот же! – и чтобы было ясно, о чем речь, показал поближе Яковлеву. – Метка моя! Я нитками на всех вещах вышиваю букву «П»

– И правда, ваши, – согласился Петр Петрович.

– Где этот Вислов? Я его сейчас на месте расстреляю.

Пушков выбежал из квартиры. На улице не обнаружив саней, на которых прибыли Висловы, вспомнил их мать, запряг оставшиеся сани и умчался вдогонку, продолжая выкрикивать проклятья.

Едва стихли крики, в комнате появился Алексей Вислов.

– Товарищ Яковлев, – обратился он к Петру Петровичу. – Пистимеи Ивановне сообщил. Сказала, что будет готова через пару минут. Мы с вами сейчас пойдем?

– Подождите, Алексей, – Петр Петрович был серьезен, так как шутки на этот раз закончились. – Мне нужно задать вам пару вопросов.

Алексей медленно сел за стол, искренне не понимая, что происходит.

– Я хочу услышать от вас только правду, товарищ Вислов. Куда вы дели испачканные в крови Масленникова варежки, принадлежащие вам?

Лицо молодого милиционера в мгновение побледнело.

– Нет!

– Вы проникли в храм, чтобы провести там богослужение?

– Я..защищался. Я не хотел! – Вислов не смог больше сдерживать слезы и заревел.

– Обещаю вам, Алексей, – попытался успокоить его Петр Петрович, – я не сдам вас под суд, и не только потому что мне ненавистен Пушков. На это есть другие причины. Но мне нужно понимать, что произошло. Вы проникли в храм, что провести службу?

Алексей, вытерев рукавом слезы, согласно кивнул.

– А дальше?

– Я услышал, как кто-то разбил стекло в алтаре, – проговорил Вислов, немного успокоившись. – Думал, это расхитители, про которых Евгений Максимович постоянно говорит.

– И вы спрятались, – Яковлев больше утверждал, чем спрашивал. – Но в алтаре горела зажженная вами свеча, и Масленников понял, что он не один.

– Да, он, видимо, взял камень, которым разбил окно, и начал меня искать, а мне что еще оставалось делать? Я так испугался, что начал молиться. Тут он меня и нашел.

– И он просто на вас напал?

Алексей снова молча кивнул.

– Что было дальше мне в общем-то ясно. Он хоть был с камнем в руке, но вы Алексей и моложе, и, кхм, трезвей. Я, так понимаю, в процессе камень оказался у вас и вы, обороняясь, ударили Масленникова в затылок?

– Тогда пришел Никита. Если бы не он, наверное, отец Георгий забил бы меня насмерть.

– Что ж, – удивился Петр Петрович. – Я думал, что Никита появился позже, когда вы вернулись после содеянного домой и попросили его помощи.

Алексей осматривал свои ладони, будто на них до сих пор была кровь убитого священника.

– В любом случае, – продолжил Яковлев, – вы подняли тело на колокольню, при этом испачкали свои варежки в крови Масленникова. Сбросили тело вниз, пробили несколько раз в колокол, будто это отец Георгий решил отпраздновать Рождество…

– Наоборот, – перебил Вислов.

– Что наоборот? – не понял Петр Петрович.

– Сперва ударили в колокол, потом сбросили.

Яковлев застыл в легком недоумении, но через мгновение продолжил описывать события:

– Вы выкинули окровавленные варежки. Никита, как заботливый брат, принес вам подходящие по размеру варежки Пушкова.

– Это он сейчас за Никитой погнался? – заволновался за брата Алексей.

– Как я говорил, сдавать я вас не собираюсь. Максимум – Пушков сдерет с вас три шкуры за то, что морозился весь день. Но он не злопамятный. И поэтому долго мучать вас не будет.

– Но мы же убили священника! – не унимался милиционер.

– В первую очередь, вы убили нарушителя, который незаконно проник на склад с продовольствием. Не соверши вы эти манипуляции с трупом, Пушков благодарность какую-нибудь, возможно, бы выписал.