Сын Божий, воспринимая во чреве Богородицы Свое человеческое естество, в тот же миг – по дару Божественной благодати – его целиком обоживает.

Причем в миг Воплощения Христа между Богом и человеком происходит некий удивительный «взаимообмен». Людской род – в лице Пречистой Девы – дарует Сыну Божию нашу человеческую природу, а Он взамен наделяет это полученное Им от нас естество всей полнотой Своих нетварных Божественных энергий. Как говорит святитель Андрей Критский, «когда [Слово] истощило Себя и превыше законов природы заимствовало от нас наше естество, тогда мы прияли полноту» единства с Ним и жизни в Нем «и взамен взятого [Им] от нас [плотского] смешения, обогатились [Его] Божеством». И осуществляется это через посредство Девы, ставшей Матерью Бога. Как говорит об этом, обращаясь к Ней Самой, преподобный Феодор Студит, «чрез Тебя небесное соединено с земным, человеческое – с Богом, Божественное – с человеком».

Воплощение Сына Божия во чреве Пречистой Девы – как совершившееся во Христе соединение Нетварного с тварным – имело спасительное значение не только для человеческого рода. Оно также изменило, преобразило и характер бытия всей окружающей нас тварной вселенной. Церковь говорит нам о том, что мы, люди, будучи неотъемлемой частью единого и целостного Божьего творения, тесно и неразрывно связаны со всей полнотой мироздания – и с миром материальным, и с миром духовным, ангельским. И потому-то все происходящие с человеческим родом духовные перемены неизбежно отражаются на окружающей нас вселенной. Так, например, последствия грехопадения первых людей существеннейшим образом отразились на бытии мира, исказив характер его первоначального благого и гармоничного существования. Вследствие греха первых людей, по слову апостола Павла, вся тварь совокупно стенает и жучится доныне (Рим. 8:22). Однако вместе с Вочеловечением Христа во чреве Пречистой Девы начинается исправление не только нашей людской природы, но и возрождение доброго и богоустановленного образа существования всего мироздания. Ведь Сын Человеческий Иисус Христос, сделавшись в Своем Воплощении одним из нас, тем самым оказался, как и всякий другой человек, тесно связан с окружающим Его тварным миром – и с ангельским, и с материальным. Потому-то, посредством Христа как Нового Адама, обновилось не только само человечество, но и все творение: ведь Христос не только Спаситель людей, но и Спаситель мира, всей вселенной. Как говорит об этом преподобный Иоанн Дамаскин, «посредством Нее [Богородицы] Творец, вочеловечившись, возродил к лучшему [состоянию] все творение. Ведь если человек, причастный к духовному и вещественному, связует собой все видимое и невидимое творение, то творческое Слово Божие, соединившись с человеческим естеством, соединилось тем самым со всем творением».

Святоотеческие гомилии, посвященные празднику Рождества Богородицы, стремясь отобразить предельную меру личной святости Богоматери, ярко живописуют перед нами нравственный портрет Пречистой Девы.

Так, святитель Андрей Критский говорит о том, что Сын Божий избрал для Себя Пречистую Деву в Матери именно потому, что Она оказалась самой духовно совершенной, чистой и прекрасной из всех живущих людей. В таком Божественном избрании Марии сыграла заметную роль даже Ее внешняя, телесная красота. Господь предназначил для Своего Воплощения именно Ту, что преизобиловала красотой – в том числе не только нравственной, но и телесной – потому, что Бог и Сам является высшей Небесной Красотой. Как пишет святитель Андрей, «состав тела [Богородицы был] столь благообразен и столь чист, что вместил в себе бестелесное и невместимое величие пресущественного [Божественного] естества в Лице Одной из Трех Его Ипостасей!» Преподобный Иоанн Дамаскин также свидетельствует о том, что Богородица была подлинным украшением человеческого естества. Он рисует перед нами прекрасный и возвышенный портрет Пречистой Девы: «Радуйся, Мария, сладчайшая дочь Анны; любовь вновь влечет меня к Тебе. Как изображу я Твою величавую поступь? Как одеяние? Как исполненное приязни лицо? [У Тебя] старчески умудренный ум в младенческом теле. Одежда [у Тебя] скромная, избегающая роскоши и неги; поступь величавая, спокойная и чуждая вялости. Нрав строгий, но соединенный с радушием, неприступный для мужчин; свидетелем тому страх, пробудившийся при нежданном приветствии ангела; с родителями [ты] тиха и покорна, слова [Твои] кроткие, исходящие из незлобливой души. Что же иное [можно заключить], как не то, что Ты – достойное Жилище Бога?»