Несмотря на неудачи, несмотря на ссоры и бедность, Матильда никогда не считала своего мужа бестолковым или ленивым. Каждый день она видела, как Амин поднимается на рассвете, решительно выходит из дому и возвращается только вечером в сапогах, перемазанных землей. Амин проходил многие километры и никогда не уставал. Люди из дуара восхищались его упорством, хотя порой косо поглядывали на молодого соплеменника, презиравшего традиционные методы земледелия. Они смотрели, как он садится на корточки, трогает пальцами землю, кладет ладонь на кору дерева, как будто надеется, что природа откроет ему свои секреты. Он хотел, чтобы дело продвигалось быстрее. Он хотел преуспеть.

В начале 50-х годов поднялась волна национализма, и поселенцы-европейцы стали объектом бешеной ненависти. Случались похищения людей, нападения, поджоги ферм. Поселенцы, со своей стороны, тоже стали объединяться, создавая группы обороны, и Амину было известно, что его сосед, Роже Мариани, входит в одну из таких групп. «Природа равнодушна к политике», – однажды сказал Амин Матильде, пытаясь оправдать свое намерение наведаться к соседу, пользовавшемуся скандальной репутацией. Он хотел понять, что лежит в основе невероятного процветания этого человека, узнать, какие типы тракторов тот использует, как устроил систему ирригации. Он также мечтал договориться с ним о поставке зерновых для его свиноводческого хозяйства. На остальное Амину было наплевать.

Однажды днем Амин пересек дорогу, разделявшую их владения. Прошел мимо больших ангаров, где стояли современные трактора, мимо хлевов с жирными, пышущими здоровьем свиньями, мимо винодельни, где виноград перерабатывали так же, как в Европе. Все здесь дышало надеждой, изобилием. Мариани стоял на крыльце своего дома, держа на сворке двух свирепых желтых псов. Порой он дергался, теряя равновесие, и непонятно было, то ли его действительно тащат за собой здоровенные собаки, то ли он просто притворяется, чтобы продемонстрировать, какой опасности подвергается непрошеный гость. Амин, робея и заикаясь, представился хозяину. Показал рукой на свой участок. «Мне нужен ваш совет», – проговорил он, лицо Мариани прояснилось, и он внимательно оглядел стеснительного араба.

– Выпьем за наше соседство! О делах поговорить еще успеем.

Они прошли по роскошному саду и уселись в тени, на террасе, откуда открывался вид на Зерхун. Тощий темнокожий мужчина поставил на стол стаканы и бутылки. Мариани налил Амину анисовой водки, а когда заметил, что Амин колеблется, прикидывая, что стоит жара, а ему еще работать и работать, рассмеялся: «Ты не пьешь спиртное, да?» Амин в ответ улыбнулся и пригубил белесый мутный напиток. В доме зазвонил телефон, но Мариани как будто даже не заметил.

Сосед не дал ни слова сказать Амину. Казалось, он очень одинок, и ему редко выпадает случай с кем-нибудь поговорить по душам. Амин почувствовал себя не в своей тарелке, когда Мариани фамильярно, как старому знакомому, принялся жаловаться на работников: он обучил уже второе поколение, а они все такие же ленивые и грязные: «Господи, до чего же грязные!» И время от времени, поднимая воспаленные глаза, смотрел в красивое лицо своего гостя и со смешком добавлял: «Ты же понимаешь, я не тебя имею в виду». Затем, по-прежнему не давая Амину слова сказать, Мариани продолжал:

– Они могут говорить что угодно, но эта страна будет прекрасна, даже если тут уже не будет нас, людей, которые растят цветущие деревья, пашут землю, трудятся до седьмого пота. Что здесь было до того, как мы сюда пришли? Ничего. Не было ничего. Оглянись вокруг. Здесь веками жили люди, но ни один из них палец о палец не ударил, чтобы возделать эту чертову прорву гектаров. Только и знали, что воевать. Мы голодали. Положили множество жизней, сеяли, рыли могилы, мастерили колыбели. Мой отец умер от тифа в этой дыре. Я искалечил себе спину, сутками напролет сидя в седле, изъездив вдоль и поперек эту равнину, договариваясь с племенами. Я криком кричал, пытаясь улечься в кровать, так у меня кости болели. Но должен тебе сказать: я многим обязан этой стране. Она помогла мне понять суть вещей, она помогла мне вновь почувствовать в себе жизненную энергию, силу.