– А ведь это она, – сказала девочка.

– Кто она? – спросила мать.

Девочка указала пальцем на лицо бронзовой статуи – дамы в платье девятнадцатого века, в шляпке той эпохи, стоящей под раскрытом зонтом.

– Это ее лицо, – добавила девочка.

Мать присмотрелась и поняла, что дочь права. Живая кудесница и бронзовое изваяние – одна и та же дама. Женщина, превратившая лето в зиму, и таинственная безымянная дама с открытым зонтиком…

Ровно через сутки на той же самой аллее среди толпы ротозеев стояли и смотрели на черное пространство вокруг лавки двое мужчин – молодой спортсмен в джинсах и кожаной куртке и старичок в легком костюме цвета хаки старого колониального покроя, в мятой парусиновой панаме. Толпа гудела, шепталась, бросалась восклицаниями, снимала на телефоны место происшествия. Одни, наглядевшись вдоволь и закончив съемку, уходили, другие занимали их места. Самые смелые ощупывали скамейку, черные ветви кустов и деревьев, строили предположения, другие держались подальше от места происшествия, но тоже сыпали версиями того, как такое могло случиться.

– Да ладно! Молодежь костерок разожгла, вот и хрень такая вышла, – говорил кто-то убежденным густым баском. – Все ж почернело!

– А почему тогда листья кругом скрюченные лежат? – визгливо вопрошала старушка. – Осенние листочки-то! Не уголь!

– Да от жары они и скрючились, бабуля! – гудел басок. – Чего тут не ясно? Ты от старости, они – от жары!

– Что вы несете? – возмутился молодой женский голос. – Алла, моя соседка, сама видела, как вокруг той женщины все пожелтело, потом почернело и рассыпалось! И дочка ее, Алиса, тоже все видела. Она даже говорила с этой женщиной, колдуньей!

– Инопланетяне это шалят, – изрек известный в городе уфолог, у которого в последние десятилетия работы поубавилось – не летели инопланетяне на Землю, не оставляли следов в небе и зигзагов на некошеных полях. – Теперь такое начнется! Думаю, в этом месте кротовая нора, и ведет она в другую галактику. Так что вы поосторожнее, граждане, – провалитесь еще, даже МЧС не достанет.

– Ваша инопланетянка на большой белой иномарке приехала, – парировал кто-то. – И уехала на ней. Все-таки без счетчика Гейгера не обойтись – вдруг здесь высокий радиационный фон, а? Потом у всех будет опухоль головного мозга.

– Типун вам на язык! – взвизгнула бабушка.

Громкий бас ее сердечно поддержал:

– Сейчас я тебе сделаю опухоль головного мозга, добазаришься, умник!

Двое, бодрый старик и молодой мужчина, смотрели на все это свысока.

– Как на средневековой ярмарке, – сказал старик в колониальном парусиновом костюме и панаме. – Столетия проходят, а им хоть бы хны!

– Да, только карлицы с бородой не хватает, – вторил ему молодой мужчина-спортсмен. – И медведя на цепи в шутовском колпаке.

– Именно, Андрей Петрович, именно. Ну что, вы свою фотосъемку завершили?

– Да, Антон Антонович.

– И я тоже. А теперь нам надо поймать ту женщину, которая назвала свидетельницу соседкой Аллой. Вы ее приметили?

– А как же, профессор? Слежу за ней краем глаза.

Двумя наблюдателями были Антон Антонович Долгополов и Андрей Крымов. Слухи распространяются быстро. В их случае этот слух подхватила Кассандра Лопухина, мимо которой подобные известия просто не проходили. Ведь ей по поводу и без повода звонили все чудаки города Царева, в любом мало-мальски занятном событии предполагавшие участие потусторонних сил. Что касается происшествия в парке Пушкина, то оно было практически равно солнечному затмению. Кассандре позвонили сразу человек десять, и версии были одна страшнее другой.