– Настоящее рождественское настроение! – сказала Касси Инею, когда принесла ему несколько ломтиков сыра. Лисёнок жадно съел угощение и облизнулся. Девочка заметила, что на ушах у него серебрятся снежинки. – В школе мы делали ёлочные украшения и нарядили большую ёлку, но без снега всё было как-то непразднично. А теперь стало празднично, по-рождественски. Как на открытке!

Однако, радуясь снегу и празднику, Касси всё равно беспокоилась за лисят. Зимой им труднее найти себе пищу. Лисицы не такие свирепые хищники, какими их представляла мама и миссис Моррис. А уж лисята точно совсем не свирепые. Взрослых лисиц Касси почти и не видела, но если бы увидела, то подходить близко, наверное бы, побоялась.

– Ты же меня не укусишь, нет? – пробормотала она, когда Иней настойчиво ткнулся носом ей в руку, проверяя, нет ли у неё ещё чего-нибудь вкусненького. В ожидании угощения лисёнок нетерпеливо приплясывал, оставляя на снегу аккуратные следы маленьких лапок. Присыпанный снегом пустырь совершенно преобразился: стал аккуратнее и чище и больше не напоминал заросшую сорняками мусорную свалку. Всклокоченные кусты ежевики и старые автопокрышки превратились в белые холмики. – Да я уверена, что не укусишь. Смотри, что я тебе принесла. – Она вынула из кармана половину сэндвича с тунцом, которую ей удалось незаметно припрятать во время обеда. – Лисы любят рыбу? Я, если честно, не люблю. Но мама говорит, что рыба полезна для мозга.

Иней съел сэндвич с большим аппетитом. За те месяцы, пока Касси его кормила, лисёнок сделался почти ручным. Схватив угощение, он уже не убегал и не прятался, как в самом начале их с Касси знакомства. Теперь он ел всё, что она приносила, при ней – часто прямо с руки – и с надеждой смотрел на неё: нет ли добавки? Иногда он ждал Касси, глядя на дорожку, ведущую на пустырь, сквозь пожухлые стебли высокой травы, словно ему не терпелось скорее с ней увидеться. Понятно, что он был голодный и ждал угощения, но Касси нравилось думать, что ему хочется с ней повидаться, потому что они подружились. Они и вправду почти подружились.

– Да, наверное, даже тунец и сыр лучше жуков, – задумчиво проговорила Касси. – И какие жуки в декабре, да ещё и под снегом? Нет, у меня больше ничего нет, – сказала она лисёнку, который с надеждой смотрел на неё. – Хотя, погоди. Есть пол-яблока. На, держи. – Она положила на снег половинку яблока, и Иней съел его в один миг.

Касси вздохнула:

– Мне пора. Уже темнеет, и мама думает, что мы с Уильямом играем в снежки на площадке. Пока, Иней. – Она зябко поёжилась. – Что-то к вечеру похолодало. Надеюсь, ты тут не замёрзнешь.

Лисёнок с надеждой обнюхал руку Касси и, кажется, понял, что еды больше не будет. Из кустов ежевики донёсся приглушённый шорох. Иней навострил уши, повернулся в ту сторону и пошёл прочь. В предвечерних сумерках белый кончик его хвоста выделялся ярким пятном. Небо было какого-то странного желтоватого цвета, и Касси подумала, что, наверное, опять пойдёт снег.

Перед тем как свернуть на дорожку, ведущую к дому, Касси остановилась и огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет – никого, кто мог бы сказать маме, что Касси опять бегала на пустырь. На улице было пустынно и тихо: уже смеркалось, и ближе к вечеру заметно похолодало. Похоже, все ребята, гулявшие во дворе, разошлись по домам. Касси подумала, что ей надо поторопиться: если Уильям уже вернулся домой, мама наверняка беспокоится, где же Касси.

Касси пулей влетела в подъезд, нажала на кнопку, чтобы вызвать лифт, и только потом вспомнила, что лифт снова сломался. Придётся подниматься пешком по лестнице. Но это не страшно: они живут на втором этаже и сейчас ей не нужно помогать маме тащить вверх коляску Лукаса. Кстати, хорошо бы мама ещё не успела понять, что на улице уже темно, а Касси до сих пор нет.