Внутри были собраны черно-белые и серо-бежевые фотографии, порой такие старые, что лица людей едва удавалось рассмотреть. Хотя большой потерей это не стало, Леля все равно видела их впервые. Она лишь по одежде могла догадаться, что жили все они очень давно – раньше деда, о маме и говорить не стоит.

Все фотографии аккуратно крепились к альбомам за уголки – иногда с помощью клея, а иногда через разрезы в картоне. Леля наугад выбрала снимок, который не был приклеен, перевернула и обнаружила на обратной стороне надпись, выведенную поразительно красивым почерком: «Володя и Наташа, сентябрь, 1923 г.».

Пара, изображенная на фото, казалась сумрачно серьезной. С такими лицами они, несмотря на молодость, тянули не на Володю и Наташу, а на каких-нибудь Владимира Павловича и Наталью Сергеевну. Сразу чувствовалось: портретная фотосъемка для них – целое событие.

Подпись не дала толковых подсказок, и теперь Леля вглядывалась в лица, пытаясь найти в них знакомые черты. Безрезультатно, конечно. Быстрый просмотр альбома ничего не дал, а на детальный она не стала тратить время. Леля пока не была уверена, что за обнаружение этих вещей дед не вышлет ее из квартиры куда-нибудь подальше – например, в Сибирь.

Кроме альбомов, в коробке хранились письма в прямоугольных конвертах – такие старые, что бумага стала желтой и очень мягкой, готовой порваться от любого неосторожного прикосновения. Текст был выведен разными почерками, почти всегда – чернильными ручками, и часть строк от этого не пережила испытание временем, расплылась или выцвела. От стопки писем пахло старой, давно заброшенной библиотекой.

Леля ожидала, что на этом все и закончится, однако на дне коробки хранился еще один сюрприз – большой блокнот с истертой обложкой. В него кто-то аккуратно записывал рецепты. Судя по состоянию блокнота, пользовались этой импровизированной кулинарной книгой очень часто.

Кому такое могло принадлежать? Не маме так точно – мамины кулинарные способности не простирались дальше яичницы, кухней в их доме владел папа. Да и не оставила бы мама свою кулинарную книгу у деда на антресолях, глупость какая-то. Бабушке? Но у бабушки почерк был такой, будто тараканы наступили в краску, а потом сплясали вальс на бумаге, Леля прекрасно помнила это по всем поздравительным открыткам. Получается, это книга дедовой матери, а то и вовсе бабушки… Об этих родственницах Леля не знала ровным счетом ничего, они остались двумя неясными силуэтами, спрятанными за туманами времени.

Чем дольше она листала книгу, тем четче понимала, какое сокровище ей досталось. Леля впервые получила то, что было связано с прошлым деда – и было важным для него! Она держала в руках осколок той его жизни, в которой он не был суровым и от всего уставшим. Тут открывалось внушительное пространство для сюрприза… может, для настоящего новогоднего чуда!

Но для того, чтобы все получилось, Леле нужно было действовать осторожно. Она еще раз пролистала всю книгу и нашла разворот, где текст был совсем бледным, а переплет чуть разошелся – значит, это место чаще всего закладывали чем попало, чтобы книга не закрылась в самый ответственный момент. Это был любимый рецепт, важный, определенно имеющий значение.

Рецепт рассказывал о том, как приготовить торт с заварным кремом. Ничего подобного Леля еще не пробовала, хотя и готовила лучше, чем мама. Вряд ли получится сразу, придется потренироваться, однако расписано все было подробно и понятно – должно получиться! Поэтому Леля быстро сфотографировала нужный рецепт на смартфон, собрала свои находки обратно в коробки и убрала на антресоли.