Наконец брат сумел покинуть кабинет, но уже не с таким победоносным видом. Теперь можно было свободно смеяться, ну а потом пришлось задуматься. Действительно, почему бы не решиться? Сделать предложение на Новый год. Очень символично, не придется потом отдельно годовщину праздновать. Ну а что любви нет… Так это вполне нормально. Лет в шестнадцать еще можно гнаться за чем-то таким, ну, или в двадцать. А после тридцати лучше включать голову.

Что же до того, что было раньше… Чем больше времени проходило, тем чаще Саше казалось, что это был всего лишь сон – или воспоминание, искаженное непонятно чем. Может, потерянное всегда кажется лучше, чем было на самом деле?

Но с этим можно не спешить – Новый год еще не завтра. Пока же Саша по соцсетям выяснил, где сегодня съемки у Тани, отправил ей роскошный букет из белых роз и через полчаса уже получил сообщение со смайликом-сердечком. Такой путь улаживания конфликтов его устраивал. Они с Таней без проблем договорились о новом свидании, и теперь Саша был намерен держаться за настоящий момент и не смотреть по сторонам, чего бы это ни стоило.

Так что старшему брату полагалось гордиться его решимостью, а Иван вместо этого сам все испортил. Минут за двадцать до того, как Саша готов был уходить, брат влетел в его кабинет с решительностью подстреленного кабана – так, что распахнувшаяся дверь едва стену не снесла.

– Если ты пришел меня убить и съесть, то напрасно, – заметил Саша. – С одобренной тобой кандидатурой я помирился посредством флоры. Над предложением о предложении еще думаю.

Однако Иван явно был не в том настроении, чтобы жонглировать словами. Он сумел выдохнуть лишь одно:

– Оля!

– Что – Оля?

– Упала… Оля…

Допрос с пристрастием и элементами пантомимы все же позволил вытянуть из Ивана более-менее понятную историю. Оля, заместительница и правая рука Саши, умудрилась поскользнуться во дворе офисного здания. А поскольку отличалась Оля умом и добротой, но никак не ловкостью, приземление вышло совсем уж неудачным: подняться самостоятельно она не смогла.

За всем этим наблюдал из окна Иван, который с большим спокойствием перенес бы нажатие на красную кнопку, запускающую ядерные ракеты, чем это зрелище. Оля ведь и была той причиной, по которой он всюду твердил о собственном отказе от семьи. То, что он влюблен, было очевидно всем, кроме Оли. Она бы поняла лишь прямое признание, которое Иван уже запечатал под грифом «Слишком стар для нее» и прочими «слишком», ни одно из которых не было приятным. Обычно Иван держался с Олей подчеркнуто вежливо и по возможности избегал ее.

Но тут он остаться в стороне не мог. Он с удивительной скоростью вылетел во двор, утащил пострадавшую ассистентку в медпункт и так же быстро удалился. Не факт, что Оля даже успела сообразить, кто ее спас.

Теперь Иван настаивал, что пострадавшую нужно доставить в больницу, поскольку от местного медпункта толку мало, Скорая же будет добираться не меньше часа по снежным заносам. А Оленька страдает – что противоестественно и даже кощунственно. Спасти ее полагалось Саше, который от всей этой ситуации вконец ошалел и не понимал, при чем тут вообще он.

– Почему ее не можешь отвезти ты?

– Потому что я наговорю лишнего, – заявил Иван. – Или сделаю ей больно. У тебя такое лучше получается!

– Женщинам больно делать?

– Людям помогать!

– Мне для этого придется свидание с Таней отменить. Она, естественно, не поймет и откусит мне голову. А мне голова нужна – шапку больше носить не на чем.

– Ты издеваешься? – возмутился старший брат. – Твоя Таня уже имена ваших будущих детей придумывает, никуда она не денется, а Оля страдает! Иди быстрее!