– Полли, – гуен хмыкнул. – Доверься тому, кто в этом понимает.

– Нет.

– Не доверяешь? – Ама нахмурился.

– Остерегаюсь…

– На споры времени нет, – хранитель хлопнул в ладоши.

В это же мгновение меня окутал ледяной вихрь. Показалось, что окно случайно приоткрылось, и порыв снежного ветра ворвался в теплую уютную комнату, бесцеремонно нарушая наше спокойствие.

Я хотела закрыть створку, но тут осознала, что не могу пошевелиться. Тело словно онемело и абсолютно перестало меня слушаться. Рывок, еще рывок, но мне не удалось сделать ни шага.

– Что ты со мной сделал? – рявкнула я, перепугавшись не на шутку.

– Пока еще ничего…

– Ама, немедленно исправь все, что натворил, – проговорила я, ощущая на лице «каменную» маску.

– Да, – гуен обошел меня по кругу и цокнул. – Времени мало, работы предстоит много. Так что приступим…

Когда со стороны улицы послышалась громкая музыка, невольно вздрогнула. Автоматически коснувшись высокой прически на голове, в очередной раз чертыхнулась и направилась к окну.

Приоткрыв шторы, увидела у ворот белоснежную карету, запряженную шестеркой вороных скакунов. Лошади были высокими, мощными, с длинными чуть волнистыми гривами.

Сопровождали важного гостя многочисленные всадники в сияющий черной броне. В свете закатного солнца их латы сияли и переливались, невольно притягивая к себе взгляд.

– Полли, – послышался шепот. – Там это… Правитель приехал.

Резко обернувшись, поняла, что за спиной никого нет. Гуен тщательно прятался, да это и не удивительно… Сегодняшняя экзекуция с нарядом переполнила мою чашу терпения, и я в сердцах пообещала обрить мохнатого кутюрье налысо.

Ну а как иначе. Этот тиран, применив свою магию, для начала полностью меня обездвижив. А затем… Вспомнив подготовку, невольно покраснела. Ама совершенно не думал о моих душевных терзаниях и смущении. Сначала он с помощью магии раздел меня до ночной сорочки. Затем организовал ванну со всякими косметическими средствами. После, как куклу «выполоскал» в семи водах, измазал какой-то зеленой вонючей дрянью и завернул в некое подобие полиэтиленовой пленки.

Стоит ли говорить, что все это сопровождалось моим возмущенными воплями. Но наглец просто делал вид, что ничего не замечает, а потом и вовсе лишил меня голоса.

Я самой себе напоминала рыбу, выброшенную на берег. Рот открывала, но издать не могла ни звука.

Зато гуен был говорлив как никогда. Он как заведенный, повторял, что после косметических процедур я стану моложе на десяток лет, волосы приобретут блеск, кожа -сияние, и вообще, сама себя не узнаю.

Отмывать зеленую тину было крайне неприятно. Возникло ощущение, что она смывается вместе с кожей. Тело буквально горело, словно меня отхлестали жгучей крапивой.

Затем этот мохнатый садист забрался на потолок и обсыпал меня какой-то пудрой, вызвавшей жуткий приступ бесконечного чихания.

К концу «процедур» я мысленно тысячу раз убила гуена и столько же раз воскресила.

Про прическу, макияж, создание вечернего платья я промолчу.

Результаты трудов Ама были «потрясающими». Да, волосы блестели, и кожа сияла, в этом он не соврал. Но на моей голове «выросло» воронье гнездо, по-другому широкую многоступенчатую махину из волос назвать было нельзя.

Пышное платье визуально добавило мне несколько килограмм, превратив в довольно упитанную пышку с роскошными формами.

Я была в ужасе, увидев свое отражение в зеркале.

Зато гуен был всем доволен, периодически потирал лапки и утверждал, что правитель без сознания рухнет у моих ног, едва познакомится. Кстати, вот в этом я не сомневалась. Потому что не любая психика выдержит такую «ослепительную» красоту».