Да, директриса уж точно не поверит, когда он начнёт оправдываться: «Простите за опоздание, миссис Брайтуэлл, просто мне по дороге пришлось прыгнуть в канал, чтобы спасти щенят». Если Патрик придёт без щенят и к тому же успеет переодеться, миссис Брайтуэлл точно решит, что он всё сочинил. К тому же она вообще терпеть не может оправданий, особенно если в них трудно поверить. Да она на него танком наедет!

Ещё можно пойти в школу прямо как есть, мокрым и вонючим, почти не опоздав и со щеночками. Ведь тогда миссис Брайтуэлл придётся поверить его объяснениям, ничего не попишешь! Но тут Патрик подумал, что скажет Джимми Рингтон, когда он, Патрик, придёт в школу весь мокрый и грязный, как все посмеются над ним. И потом будут припоминать при каждом удобном случае, это уж точно. К тому же нужно было как-то обойти лебедя, который по-прежнему торчал на пути и злобно глядел на Патрика.

Принять решение Патрику помог мистер Бутс, школьный регулировщик. Патрик стоял, весь окоченевший, не зная, как же поступить, и тут увидел, что по дорожке к нему спешит мистер Бутс – в развевающемся жёлтом жилете и со знаком «Осторожно, дети» на палке в руке. Мистера Бутса Патрик не очень любил. Не зря того прозвали Командирищем. От мистера Бутса всегда так и веяло самодовольством, он вечно ходил надутый от важности. И к тому же Патрику чудилось в нём что-то подозрительное. Похоже, думал Патрик, он чего-то недоговаривает. Но сейчас Патрик был только рад регулировщику.

Когда мистер Бутс добежал до Патрика, то совсем запыхался. Даже говорить поначалу мог только короткими выдохами, сипло, по слогам.

– Взял… да… и… прыг! – выговорил он. – Вот… что? Вот… зачем?!

Вместо ответа Патрик показал ему, что́ в мешке. Мистер Бутс нагнулся поглядеть. И снова засипел:

– Да чтоб мне лопнуть! Щенки, щенки грейхаунда! Да какие красавчики! – Он посмотрел на Патрика. – Ты же сам мог утонуть! Смотри, до нитки вымок! Замёрзнешь тут до смерти! Давай-ка бегом в школу. Говорю тебе, когда миссис Брайтуэлл узнает… Идём со мной. Вот, если хочешь, подержи мой знак, а я понесу твою сумку и щенков.

Пока они торопливо шагали по тропинке, мимо пропыхтела баржа.

– Что, сынок, искупнулся на славу? – засмеялся рулевой.

Но Патрик и ухом не повёл – он смотрел только на лебедя. Теперь он чувствовал себя несколько увереннее: если что, можно отбиться знаком на палке. Но и этого не потребовалось. Когда они подбежали к лебедю, тот попятился, плюхнулся в канал и уплыл следом за баржей. А Патрик с мистером Бутсом поднялись по ступенькам, перешли дорогу и очутились на школьном дворе.

Едва ступив за порог, Патрик понял, что всё-таки опоздал. В вестибюле не было ни души. Все уже в актовом зале, на линейке перед уроками. Ну и влетит же Патрику… Ему страшно захотелось со всех ног броситься домой. Но он не мог, поскольку мистер Бутс крепко держал его за руку и вёл по коридору в зал. Оттуда уже доносился голос миссис Брайтуэлл. Она делала очередное важное объявление и, судя по тону, разошлась не на шутку: что-то уже успело вывести её из себя. «Неподходящий момент, чтобы перебивать её», – подумал Патрик. У дверей мистер Бутс остановился поправить галстук и пригладить волосы: волос у него было не очень много, но он следил, чтобы они лежали безупречно. Затем, деликатно кашлянув, он открыл двойные двери, и они вошли в зал.

Все обернулись и разинули рты. Миссис Брайтуэлл за кафедрой осеклась на полуфразе. В наступившем молчании они двинулись через весь зал к миссис Брайтуэлл. Патрику мерещилось, будто с каждым шагом в ботинках у него хлюпает всё громче, а щенки в мешке всё время поскуливали и попискивали.