– Внимание! Чужой! – хлестнула по спинному мозгу громкая команда сзади. Заметили все-таки!

Мика не стал ждать дальнейших действий опомнившихся сталкеров. Он втянул голову в плечи и припустил во весь дух, по-заячьи петляя от сосны к сосне, от валуна к валуну. Запоздалая очередь в десяток патронов прошла и левее, и много выше. Больше не стреляли – Мика перепрыгнул через поваленное дерево и увидел вдалеке высокое полуразвалившееся здание – Торгушка, нейтральное место в центре кольца курганов радиационного могильника, куда ходили прикупить провизию, водку и патроны все местные обитатели без исключения. Прорвался…

Покинув хутор, отец Пимен быстро нашел знакомую тропку и вскоре уже бодро шагал привычным размеренным шагом. Места по сравнению с остальной Зоной были практически безопасными – аномалий нет, зверье большей частью обычное, не мутировавшее, человека опасающееся. И, кстати, правильно делающее.

Очаговые пятна радиации, попадавшиеся на пути, были съедены временем и непогодой. Детектор лишь тихо пощелкивал, предупреждая – на этой полянке пикники устраивать не рекомендуется.

Высокие стройные сосны, еще помнившие партизан, тихо скрипели под натиском верхового ветра. А у земли воздух был неподвижным, настоянным на ароматах весенних трав – хоть режь его ножиком да намазывай на краюху хлеба вместо надоевшего полусинтетического масла…

Отец Пимен вышел на полянку, где вчера расстался со своими случайными попутчиками. Вышел и замер, перехватив ружье наизготовку, – под сосной лежал огромный кабан. Присмотрелся – что-то уж больно тихо лежит, неестественно. Осторожными шажками сталкер приблизился к туше, ткнул стволом в голову. Мертвый. Из разинутой пасти торчит палка длиной в локоть.

Отец Пимен покачал головой от удивления. Кабан-самоубийца?! Понимание пришло чуть позже.

– Ай да Мика! Вот же паразит! С острогой на таких чудовищ охотится!

Сразу вспомнились подмеченные синяки на руках и шее подростка. Вон откуда, стало быть, взялись. А сталкер решил тогда, что это от обычных детских проказ. Выходит – кончились детские проказы.

– Хотя… кабана-то этого копьем убить – тоже не сказать чтоб взрослое продуманное действие, – после долгих размышлений сказал привыкший разговаривать сам с собой отец Пимен. – В самом деле, не в куклы же пацану играть. Значит, вовремя я его перехватил…

Тропка вилась по склонам холмов. Стройный сосняк то и дело сменялся зарослями лиственных деревьев, выросших на выгоревших пустошах намного позже Аварии. Оттого и были они тонкими, чуть выше человеческого роста.

Пару раз тропка пересекла асфальтированную дорогу. Но отец Пимен не стал менять пружинящую землю на твердое покрытие. На асфальте ноги устают сильнее – проверено неоднократно.

Когда тропа резко вильнула, едва не уткнувшись в забор из колючей проволоки, сталкер вздохнул облегченно – почти добрался. А вскоре зашагал, словно и не устал вовсе, – впереди с каждым шагом росла, приближаясь, черная горизонтальная полоса, деля пейзаж на две части. В нижней все так же буйствовало разнотравье, радуясь теплому весеннему солнышку. В верхней синело чистое небо, украшенное редкими белоснежными облаками. А между ними неестественной ровной линией чернела чужеродная полоса – железная дорога.

Отец Пимен, кряхтя и отдуваясь, вскарабкался на насыпь, остановился, выравнивая дыхание и одновременно оглядывая окрестности. Позади остался лес, впереди лежало открытое пространство, по которому были беспорядочно разбросаны небольшие сельские домики, выглядевшие с такого расстояния вполне прилично. Вот только трубы не курились дымами, да во дворах не было заметно движения. Будто не жилье вовсе, а так – киношные декорации…