Он не сгорал со стыда, уводя свой корабль с линии атаки русских. Уральцы шли лавиной, и причинить им хоть какой-то вред он не мог физически. Длинноносые варвары смогли переиграть самого Касиваги – это о чем-то да говорило. Это – и еще тот факт, что корабли их были сильнее и к тому же успели выстроиться для атаки. Что могли им противопоставить эскортные корабли, жиденькая завеса которых оказалась как раз перед ними? Да ничего!

И все же Фудзита не потерял головы, как многие другие капитаны. Даже выходя из-под удара, он не бросился очертя голову прочь, чтобы оказаться где угодно, лишь бы подальше. Он уводил свой фрегат, прикрывая корабли с десантом, до последнего готовый вступить в неравный бой, но… им не заинтересовались. И десантными кораблями тоже.

Как профессионалу, логика уральцев Фудзите была понятна. Зачем отвлекаться? Никуда транспорты не уйдут, уж больно уступают боевым кораблям в динамике разгона. Наверняка их отслеживают. После боя спокойно догонят и расстреляют. Если же транспорты попытаются высадить десант, то до поверхности планеты доберется хорошо если десятая часть. Высадка на планету с неподавленной противокосмической обороной – то еще удовольствие. Особенно учитывая, сколь опасные формы жизни бродят там, внизу. А те, кто выживут, будут завидовать мертвым. Так что сейчас уральцы вполне могли позволить себе не обращать внимания на неповоротливые туши транспортов, и они, как ни странно, несмотря на практически полную беззащитность, находились пока в наименьшей опасности.

Сейчас Фудзита мог отступить без урона для чести, если бы уральцы не начали вдруг атаку на авианосцы. Здесь не пахло линейными кораблями, однако командир фрегата почти сразу понял, что происходит. Быстроходные и маневренные, легкие корабли легко настигали авианосцы. И самое обидное, что десятка таких фрегатов, как «Кари», было вполне достаточно, чтобы сорвать атаку. А ведь их было намного, намного больше. И фрегатов, и корветов, и эсминцев… Вот только все они сейчас улепетывали прочь.

Что же, долг самурая тяжёл, как гора; смерть самурая легка, как пёрышко. Стало быть, пришло время умирать. Фудзита зло ощерился. Надо всегда улыбаться. Кому-то искренне, кому-то – назло. Назло смерти, назло врагу, уже начавшему атаку, назло идиотам-командирам, загнавшим их всех сюда, на смерть. Корабль содрогнулся, разгоняясь, и Фудзита в последний раз в жизни захлопнул забрало гермошлема. Стравленный из отсеков воздух не спасет его фрегат, но поможет продержаться на несколько секунд больше. И неизвестно еще, что решат эти секунды.

С крейсеров устремившийся наперехват одинокий фрегат заметили вовремя и открыли огонь, но Фудзита каким-то чудом и божественным наитием сумел провести «Кари» сквозь огонь. Не отвечая, бросив всю энергию на лобовые щиты, он сумел… ну почти сумел добраться до врага. Когда бортовой залп крейсера превратил его корабль в облако раскаленных обломков, ему оставалось не менее секунды. Но эти обломки массой покоя в двадцать тысяч тонн продолжали лететь вперед достаточно плотной группой и, ударив в защитное поле ближайшего крейсера, проломили его.

Крейсер – корабль довольно-таки прочный, но он совершенно не предназначен для такого рода столкновений. Здесь не спасет никакая броня. Пожалуй, таранный удар «Кари» был бы опасен и для линкора. Столкновение привело к тому, что оба корабля превратились в гигантский ком перекрученного металла, разбрасывающий вокруг обломки размерами порой с добрые ворота, отброшенный прямо на строй эсминцев. Те, чтобы не попасть под удар (а мало ли куда швырнет мертвый, но со все еще работающими двигателями крейсер), шарахнулись в стороны. Заминка буквально на несколько минут, но за это время, купленное Фудзитой ценой своей жизни и своего экипажа, вокруг авианосца успели собраться несколько эскортных кораблей, чьи капитаны не потеряли окончательно головы. Да и сам авианосец получил неплохую фору и, форсируя двигатели, успел разогнаться. Догнать его было можно, вот только при этом корабли уходили слишком далеко от основных сил, и с флагмана просигналили отмену атаки. Не окупались риски. Плевать, все равно результат оказался хорошим.