- И мне надо будет ехать в паспортный стол? Или в ОВИР? Или как тут называется миграционная служба? - Лиза поспешно обернулась.

Юлиан никуда не делся. Стоял рядом и смотрел на нее.

- У тебя будет российский паспорт. Что-то мне подсказывает, что ты из России.

- Акцент? - она сжала руки.

- Скажем, совокупность нескольких факторов, - уклонился он от прямого ответа.

Если Лиза и удивилась, то промолчала.

- Российский, так российский, - согласилась она.

На данный момент ей было всё равно. Вернет память, вернет настоящее имя. Сейчас же ей нужен хотя бы какой-то документ. Не хватало ещё, чтобы полиция задержала ее как нелегальную эмигрантку. Не будет же она постоянно находиться в квартире Юлиана.

Лиза принялась варить кофе. Не спеша, не делая резких движений. Двигалась плавно, не гремя посудой. Юлиан прошёл к столу, бесшумно отодвинул стул и сел, положив руки на стол, предварительно сцепив пальцы в замок. Непривычно было видеть женщину, спокойно готовящую ему кофе в его кухне. Женщину, которую он пустил на свою территорию сам.

Тем красоткам, которым доводилось бывать в пентхаусе Юлиана, и в голову не могло прийти сварить кофе. Они привыкли ублажать мужчин в постели, получая за это определенные привилегии. Да и сам Юлиан не желал видеть никого своей на кухне. Кухня - это душа дома. Кто хозяйничает на кухне, тот хозяйничает в доме. Всё очень просто.

Лизе можно хозяйничать на кухне.

Ей можно всё.

- Вот, - Лиза, продолжая испытывать легкий дискомфорт, поставила перед мужчиной чашку с дымящимся напитком.

- А где твоя? - Юлиан приподнял одну бровь.

- Не хочу, - девушка смущенно улыбнулась. - Выпила уже четыре чашки. Если выпью ещё одну, будет передоз.

- Посидишь со мной? - он кивнул на свободный стул.

- Естественно.

А куда ей ещё деваться?

Лиза опустилась на стул, стоявший напротив, и повторила жест Юлиана - так же сцепила пальцы.

- Как кофе? Нормальный? - спросила, когда он сделал первый глоток.

- Никогда не пил ничего вкуснее.

Они оба понимали, что он привирает, но в данный момент эта ложь казалась уместной.

Пока Юлиан не спеша пил кофе, они оба молчали. И молчание не давило. Создавалась иллюзия, что они знакомы вечность, и что вот так сидеть на кухне перед ужином для них обычное дело. Ритуал, который стал частью их жизни.

Первой нарушить молчание решила Лиза. И начать с самого главного.

- Юлиан, скажи, ты - вампир?

Вопрос не бровь, а в глаз.

Мужчина медленно улыбнулся, специально обнажив удлиненные кончики клыков.

- Да, - произнес с нескрываемым удовольствием. - И тебя сей факт не смущает? И не пугает?

- Я думала об этом, - она опустила взгляд, глядя на чашку в его руках. - И поняла - нет, не смущает. Не удивляет. И не пугает. Я - человек, но каким-то образом моё сознание принимает и другие виды. Поэтому я пришла к выводу, что в прошлом или общалась с вами, или имела какое-то отношение к миру, где живут не только люди, - Лиза говорила с зарождающейся уверенностью.

Ещё ранее, дожидаясь Юлиана, она решила, что обязательно поделится с ним своими соображениями. Одно дело - размышлять в одиночестве, иное - когда слова произносятся вслух. Говоря вслух, мы словно придаем своим мыслям точную форму, облекаем их в плоть, окончательно убеждаем себя в своей правоте, либо, наоборот, понимаем, что ошибаемся. Сейчас Лизе необходимо было говорить. Пусть её речь будет бессвязной, путанной, но это лучше, чем молчание.

Юлиан откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Вся его фигура выражала сосредоточенность и спокойствие. Человек, вернее, вампир, а проще сказать, мужчина, привыкший не торопиться. Знал, что впереди у него целая вечность.