Было видно, что Рунга прорвало, похоже, что все его мировоззрение трещало по швам и ему нужно было выговориться, а Гар оказался единственным, на кого старый шаман мог излить свое потрясение.

– Может, он просто уже умел колдовать? – Гар был настроен пессимистично, он сам в магии не разбирался, но и в чудеса не верил, а, судя по словам Рунга, происшедшее было сродни чуду.

После слов вождя Рунг скривился, как от зубной боли.

– Ты что думаешь, я неуча от опытного мага не отличу!? Да если бы он умел даже простого светляка создавать, это было бы видно. Уж в своей собственной пещере, где у меня полсотни верных духов и вообще где место моей наибольшей силы, скрыть от меня подобное смог бы разве что архимаг, и я очень сомневаюсь, что кто-то из них пошел бы ко мне в ученики, даже Халастер не настолько безумен. – Голос Рунга так и сочился сарказмом и ехидством.

Гар уже в полной мере понял, что сморозил чушь. В обычной ситуации он был бы сильно раздосадован, что так опозорился перед стариком. Нет, ну это надо было додуматься – ставить под сомнение силу и опыт, пожалуй, старейшего, если не сильнейшего шамана Териамара. Но сейчас Гар был этому даже рад, впервые за многие годы чувство обреченности и безысходности отступило и впереди появился маленький огонек надежды. Гар, как и Рунг, был необычным орком, он предпочитал сначала думать, а уже потом действовать и не идти на поводу у инстинктов, стать таким его заставила жизнь. Вождь равшаев не тешил себя иллюзиями; если бы он со своим племенем влился бы в какое-то другое, для него лично это означало смерть от ножа в спину или в очередной межплеменной стычке, где он обязательно оказался бы на острие вражеской атаки или в первых рядах атакующих. И в принципе, это было правильно: зачем губить своих воинов, если можно подставить под удар союзника? Да и от вождя этих союзников следует избавиться, а то еще надумает попробовать власть захватить. А вот когда он умрет, тогда новых членов племени можно будет уже не опасаться. Таким образом, само племя Равшай развиваться не могло, но и присоединиться к кому-то более сильному тоже было нельзя. Но если Рунг прав, то у них появился шанс изменить свое положение и значительно усилить племя.

– Он хотел тренироваться с воинами племени, – осторожно произнес Гар, следя за реакцией шамана.

– Обязательно дай ему лучших, да и сам составь компанию; думается мне, что в обращении с оружием у него ситуация та же, что и с магией. И еще. Собери информацию о других племенах, любую, вплоть до того, кто как к кому относится. Наш друг все-таки вампир, и ему нужна кровь; думаю, добывать ее он будет сам, но мы же можем помочь с выбором жертвы.

– Хорошо, сделаю. – Похоже, старый шаман уже планировал, кому из своих коллег первому устроить несчастный случай; действительно, что может быть несчастнее, чем «случайная» встреча с голодным вампиром? Да и сам Гар чувствовал редкое возбуждение и предвкушение и собирался исполнить поручения шамана самым лучшим образом.

Увы, в обычной магии Рунг был не силен и многому научить меня просто не мог, у меня же самого с шаманизмом не ладилось. Если с обычными заклинаниями никаких сложностей не возникало, то в общении с духами у меня неожиданно появились проблемы. Я хорошо их видел и чувствовал, что неудивительно, поскольку мне самому довелось побывать одним из них, но вот сами духи со мной общаться категорически не хотели, некоторые вообще панически боялись. Вот и последствия диаблери: то, что я могу употреблять в пищу души и, соответственно, духов, ясное дело, любви последних ко мне не добавляло. Проблема еще состояла в том, что на начальных этапах пути шамана, если не полный идиот и жить хочешь, можно контактировать только со светлыми духами, на худой конец, с серыми, но это уже опасно. С темными можно начинать работать только после долгих лет обучения, и то далеко не все решаются. У орков с этим делом, конечно, не так строго; Рунг, например, большую часть жизни имел дело именно с темными духами, однако ни малейших сомнений в том, что нужно начинать с наименее опасных сущностей, не испытывал. Вот только эти «наименее опасные сущности» от одного моего присутствия начинали ломиться на родной уровень бытия и никаких дел со мной иметь не хотели, просто игнорируя мои призывы. Я начинал подумывать о том, чтобы все-таки уломать Рунга на опыты именно с темными, но пока держался и на всех занятиях упорно являл собой образец абсолютно бездарного ученика. Кстати, о терминах. «Светлый», «серый» и «темный» – это, мягко говоря, обобщения. Различных планов, уровней, подуровней, островков и оврагов бытия вокруг Торила было столько, что одно перечисление названий заняло бы увесистый фолиант. Населяли их совершенно разные существа, были вполне себе материальные, а были и духи, по которым вообще не скажешь, к какой энергетически-цветовой категории они принадлежат. Классификацией всех этих чудесят природного пофигизма никто даже и не думал заниматься, да, в общем, и некому было, нормальных шаманов (говорящих с духами) на весь Торил от силы может сотни две наберется, и те поголовно в полудиких племенах живут.