8. ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Когдажизньскладываетсянаперекорнашимжеланиям, мирвокругнасподобенлечебнымигламицелебнымснадобьям: оннезаметноврачуетнас.
Когдамыневстречаемсопротивления, мирвокругнасподобеннаточеннымтопорамиострымпикам: онисподвольранитиубиваетнас (Восточная мудрость).

Айсель, сохраняя молчание, медленно проводила гребнем по блестящим, шелковистым волосам своей госпожи. Та тихо плакала. И плакала она не о себе.

Весть о погибших сыновьях Саида больно ранила ее. Не имело значения, что их отец и матери обижали ее, Роксану. Она не переносила свою горечь и боль на невинных детей. Теперь, все они были мертвы. Ее сердце скорбело по ним. Душа стонала от бессилия и страдания. Уста Роксаны шептали молитву, а прекрасные глаза проливали искренние слезы.

В полдень мальчиков уже похоронили на местном кладбище. Их родителей и всех других вероотступников похоронили далеко за пределами города – таков бесславный конец тех, кто отступил от истины и последовал за своими страстями и ложью.

Во дворец пришел новый хозяин.

Дауд разослал своих людей по всей Бактрии, дабы разведать обстановку. Одетые, как нищие, они должны были разузнать – кто из предателей остался еще на этой земле. Воин знал – не стоит рассчитывать на то, что все враги мертвы – это было слишком просто, если даже не наивно. Такая зараза незаметно расползается по обществу, заражая его своим ядом. И вот уже сотни могут быть смертельно отравлены ложью…

Дауд прикрыл на миг глаза, вспоминая прекрасную танцовщицу.

Роксана.

Губы невольно изогнулись в горькой усмешке. Как печальна судьба человека – как часто все складывается совсем не так, как мечталось. Между ними была пропасть – время, безжалостное, время, которое принесло перемены каждому из них, разделяя Дауда и Роксану.

Мужчина нахмурился. Пусть так. И все же, он был, по воле Аллаха, предводителем своей судьбы. И то, что в его силах, он может воплотить в жизнь. Это решение заставило его быть стремительным. Уверенным шагом Дауд покинул роскошные комнаты на первом этаже и поднялся по мраморной лестнице на второй, без труда обнаруживая нужные покои – они, как и было приказано, охранялись воинами. Мужчины, стоявшие возле высоких дверей, почтительно расступились, пропуская своего лидера.

В дверь настойчиво постучали. Айсель испугано выронила гребень, а Роксана, подскочив на ноги, торопливо набросила на голову, скрывая волосы, плотное покрывало. Видя испуганное выражение лица своей служанки, молодая женщина поспешила к дверям. Протянув руку, Роксана заметила, как дрожат ее пальцы. Она шумно вздохнула и отворила дверь.

Роксана не ожидала увидеть его. Она думала, что Дауд покинул этот дворец еще утром, с тем отрядом войск, что направился в другие княжества Бактрии. Молодая женщина затрепетала, встретившись с острым взглядом мужчины. Она застыла у порога, не позволяя ему зайти, не зная, как поступить, и что появление Дауда значит для нее.

- Ты не одна? – произнес мужчина. От его вопроса по коже Роксаны побежали мурашки. Слова Дауда прозвучали слишком интимно. Горло молодой женщины сдавило от нахлынувшего волнения.

- Нет, - выдохнула Роксана, делая шаг в сторону и позволяя, наконец, воину зайти в комнату.

Айсель собралось было уйти, но Дауд остановил ее словами:

- Будь здесь. Я не остаюсь с чужой женщиной наедине.

Роксана вздрогнула, невольно задетая его словами. Но мужчина был прав – она была чужой для него. Ни жена, ни сестра, никто… Чужая.

Служанка вся вжалась в стену, а Дауд подошел к окну, Роксана на негнущихся ногах последовала за ним, вставая в нескольких шагах от воина. Невольно, она устремила свой взор на него, любуясь им. Дауд обладал мужественной, завораживающе - суровой красотой – у него были темные, густые волосы, убранные назад. Они были еще влажными после купания, и от них сходил приятный, терпкий аромат благовоний. Брови мужчины - с небольшим надломом, черные, и необычайно притягательные глаза редкого оттенка, которой смешал в себе три цвета – золотистый, темно-карий по окружности и глубокий, насыщенный серый цвет ближе к зрачку. Ресницы у Дауда имели черный цвет и были красиво изогнутыми. Таким роскошным ресницам позавидовала бы не одна девушка. Кожа мужчины была сама по себе смуглой, но под влиянием солнечных лучей и ветров, стала грубой, но не потеряла своей привлекательности. Лицо Дауда украшала темная борода, кое-где скрывавшая старые шрамы на нем. Другие же, как например, этот, у левого уха, тянущейся узкой полосой к шее, были явственно видны. Пока Роксана собиралась с мыслями, она успела сосчитать семь шрамов на голове и шее воина.