Успокоив себя таким образом, Ирса проскользнула в свой шатер, тут же почувствовала, как на шее смыкаются чьи-то потные ладони, и придушенно взвизгнула.

Длинные пальцы нападавшего сжались сильнее, кожу опалило его дыхание.

– На твоем месте должна была оказаться твоя сестра, – прошептал на ухо мужской голос. – Прости.

Ирса заморгала, чтобы глаза быстрее привыкли к полумраку, увидела перед собой Паука и воскликнула:

– Что ты делаешь?

– Отпусти ее, – велела Шахразада, появляясь в проеме шатра.

Ее лицо превратилось в бесстрастную маску, но глаза сверкали неукротимым гневом. Ладонь сестра держала на рукояти украшенного драгоценными камнями кинжала и вела себя так, словно ожидала нападения.

Эта мысль заставила Ирсу похолодеть.

– Вы приказываете мне, госпожа? – прошипел Паук.

– Нет, обещаю.

– И что же?

– Если ты отпустишь мою сестру, то я останусь здесь, выслушаю все твои претензии и постараюсь их развеять, если сумею. – Шахразада слегка наклонила голову. – Клянусь.

– Я не верю пустым обещаниям, – выкрикнул Паук, обдав шею Ирсы горячим дыханием.

Она чувствовала, как парень дрожит.

– В этом случае следует сделать исключение, – угрожающе произнесла Шахразада, подходя на шаг ближе, – потому что я также обещаю, если не отпустишь мою сестру, уже ты будешь выслушивать мои претензии. А я предпочитаю доносить их не словами, а кулаками и сталью.

– Не удивлен, – хрипло рассмеялся Паук. – Какая еще может быть шлюха у кровожадного чудовища.

Шахразада вздрогнула. Ирса поняла, что оскорбление попало в цель, и при виде боли на лице сестры начала яростно вырываться.

Паук усилил хватку на шее заложницы, и та стала задыхаться.

– Отпусти ее! – воскликнула Шази, поднимая руки как знак, что сдается.

– Отдай свой кинжал.

– Отпусти ее, и я все сделаю. – Она вытащила клинок из ножен.

– Сначала ты! – прорычал Паук, еще сильнее стискивая шею Ирсы.

– Ша…зи… – прохрипела та.

– Я отдам кинжал! – пообещала Шахразада, по ее лбу скатилась капля пота. – Только отпусти сестру. Это со мной ты желаешь свести счеты.

– Брось оружие, и Ирса может идти. Но если она только попробует привести кого-то или если я услышу поблизости голос Белого сокола, то сразу убью тебя.

– Она не будет звать на помощь, – бросив под ноги кинжал, заверила Шахразада. – И вообще ничего не станет делать.

Ирса почувствовала одновременно облегчение, когда хватка на горле ослабла, и обиду от того, что сестра считала ее ни на что не способной. Совершенно, абсолютно бесполезной. И, по правде говоря, имела на то основания.

– Подтолкни кинжал ко мне, и я отпущу ее, – почти разомкнув пальцы, велел Паук.

Шахразада ободряюще кивнула Ирсе и выполнила его требование.

Он выпустил заложницу и подтолкнул ее к выходу.

Она нерешительно посмотрела на старшую сестру, и та взглядом попросила бежать.

Ирса хотела остаться. Хотела вмешаться и уговорить Паука образумиться. Но она боялась и не знала, чем может помочь, кроме как тщетно умолять жестокого парня. Из-за нее Шахразада уже лишилась кинжала.

Поэтому Ирса выбежала под палящее солнце, смирив бешено колотящееся сердце и растоптанную гордость, и принялась озираться в поисках того, к кому должна была обратиться за помощью. В поисках высокого юноши с широкими плечами, пронзительным взглядом и улыбкой, подобной летнему полдню. Юноши, который любил Шахразаду с тех пор, как они оба еще были детьми. Юноши, который сразу начнет действовать и лишь потом станет задавать вопросы.

Тарик разберется, как помочь. Он свернет тощую шею Паука.

Едва соображая из-за стучащей в висках крови и спотыкаясь на каждом шагу, Ирса побежала сквозь песок к шатру со знаменем Белого сокола. Кто-то окликнул ее.