Огрев на прощанье надменным взглядом, Карина идет к дверям.

Я не сдерживаюсь.

— Раз я не устраиваю Дамира такая, как есть, пусть не выводит меня на сцену! – срываюсь в отчаянии.

Карина разворачивается на каблуках и шипит:

— Единственное, что устроило Дамира в твоем выступлении – это черный латекс, который был одет на тебе. Его мы оставим, всё остальное – в урну. Поняла?

С большим трудом заставляю себя промолчать, сильно поджав губы, на которых так и крутятся слова гнева.

Когда Карина уходит, я даю волю чувствам и не успеваю смахивать слезы с раскрасневшихся щек.

— Не расстраивайся, Роза… Эту сучку давно никто не ставил на место. Придет и ее черед.  А волосы… пф-ф-ф… не руку ведь отрезать сказали, – успокаивает Лиза.

— Ну да… я не сомневаюсь, если им не понравится на следующем выступлении рука, то они отправят к хирургу.

— Придумаешь тоже, - смеются Лиза. – Пойми, если бы выступление было плохим, никто приват танец бы не просил. А смена прически – это так, дежурная вещь, сделай всем на зло, может тебе и вправду пойдет каре.

— Что-то сомневаюсь…

— Ну вот завтра и проверим, есть ли причины для сомнений. Да?

—Да… – выдыхаю, грустно смотря в зеркало на густую шевелюру волос. – Я сделаю это.

10. Глава 10. Дамир

Дыхание спирает, а внизу все напрягается. Что эта девчонка делает со мной?

— Я не думал, что она такая… – Паша останавливается с определением, пристально смотря на сцену, где крутится Роза.

Буквально пожирает ее глазами. Мой друг хочет ее.

— Какая? – приподнимаю заинтересованно бровь.

— Охуенная, – заключает он и хищно облизывает губы.

— Хочешь трахнуть её? – спрашиваю, но не для уточнения. Я и так знаю, что хочет.

Паша переключается на меня и щурится в попытке уловить сарказм на лице.

— А ты?

— Хм… – усмехаюсь и, затянув сигару, смотрю на девушку с черным каре.

Как сказал – так и сделала. Очень странно, что такая послушная.  Новая прическа ей идет. Сейчас она похожа на опытную стерву с этой стрижкой и красной помадой.

Роза хороша, не спорю.  Но!

Есть огромное жирное «НО», которое не позволяет мне просто любоваться этой девчонкой и потом хорошенько оттрахать ее. Она дочь моего врага. А значит, недостойная. Грязная.

Но пиздец, какая сексуальная и красивая! Я сжимаю челюсть и внимательно слежу за ее танцем, в попытке уловить хоть какой -то внешний недостаток, который бы отвращал. Нет, не могу. Она только притягивает.

Влечет даже тем, что не смотрит в зал. Словно танцует для себя. Уединилась, а мы бессовестно подглядываем. Такая доступная и недоступная одновременно.

— Если бы захотел, я бы сделал. Ты знаешь, – отвечаю Паше и заглушаю чувство неудовлетворенности, которое царапает внутренности.

— Знаю.

Он выпивает остатки виски, ставит звучно на стол стакан и заявляет:

— Тогда отправь ее сегодня ко мне. Я поразвлекаюсь.

Я напрягаюсь и сжимаю ручки кресла. Розу уже просили клиенты, но я пока не давал разрешения. Почему? Да хрен знает.

Пусть пока танцует, клиенты пускают слюни на нее, а я смогу набить цену, когда придет время.

Так ответил Карине. Но себе внятно я не ответил на этот вопрос.

— Не отправлю, – резко отрезаю. – Выбери другую.

— А в чем проблема?

— У Розы будет постоянный клиент, – на ходу приходит решение. – Который будет платить за нее, как за бесценный товар.

— И кто это?

— Точно не ты, – категорично мотаю головой и вызываю у друга недоумение.

— Почему нет? Может, мне она понравится, – выдает очень вялый аргумент.

— «Понравится» недостаточно. Он должен сходить с ума и не сомневаться, как делаешь это ты.

Паша усмехается, но, видя мой решительный настрой, не продолжает тему.