Пусть внешне было не видно, но его колотило от желания проучить зарвавшуюся женщину. Вышел на улицу, чтобы немного остыть, с удивлением признавая, что раунд остался за ней. Она посмела его шантажировать, оскорблять, а такого он не прощал никому, особенно женщинам, будь они хоть трижды лучшими специалистами. Богдан не любил проигрывать, да и было бы кому, а тут его сделала эта рыжая. Но он по глазам видел: она пойдет до конца и вмешает полицию, что было ни к чему.

Набрав номер фонда, распорядился проверить слова хирурга о запрете на транспортировку. Заведующий все данные о больном предоставит, никуда не денется. Чуть подумав, позвонил в службу безопасности и приказал выяснить все о ней. Где, что, с кем и так ли уж она хороша в своем деле, как его пытались убедить. Лично у Богдана были сомнения, да и не будет хороший хирург прозябать в обычной больнице.

Повернув голову, увидел этого самого хирурга, идущего навстречу, и весь подобрался.

«А у бешеной фурии есть поклонники», – с удивлением отметил он, наблюдая, как торчащий у входа молодой парень с розой в руках бросился к ней.

Звонок отвлек Ковальского от парочки. Ирен. Сестра увидела сообщение о нападении в новостях и страшно испугалась. Пришлось успокаивать, про себя ругая службу безопасности, не уследившую за тем, что новость попала на экраны.

Закончив разговор, Богдан проводил взглядом рыжую, садящуюся в автомобиль. Отметил все: и ее напряженность, и быстрый тоскливый взгляд в сторону автобусной остановки – удивительно, но она явно предпочла бы общественный транспорт, – и с каким довольным видом ухаживал за ней кавалер. Они не любовники, точно, но сосунок собирается сей факт исправить.

«Не по зубам она тебе», – хмыкнул про себя Богдан. Чтобы обуздать такую бешеную кошку, нужен кто-то покрепче. Но с таким темпераментом любовник у нее точно есть. Даже интересно будет почитать досье.

Их машина уехала, и Богдан сел в свою. Пора заняться делами, и настроение самое то, чтобы навести шороху в офисе Московского отделения Ордена. Очередной звонок телефона не дал ему тронуться.

– В тебя стреляли? – не здороваясь, спросил отец.

– Пока рано делать выводы. Разбираюсь. Ранен Морено, я не пострадал, – зачем-то добавил он, хотя Вацлав и не спрашивал.

– Я направлю к тебе своих телохранителей.

– Отец, я не Ирен. И мои люди уже вылетают в Россию.

– Я же просил не упоминать это имя! Только не говори, что виделся с ней.

– Не буду.

Последовала пауза. Богдан знал, что отец мучительно ждет хоть крупиц информации о любимице, но молчал. Вычеркнуть ее из своей жизни не только на бумаге было его решением.

– Что говорит служба безопасности? Стрелка поймали? – Вацлав вернулся к делам.

– Еще не знаю, еду в офис. Работали профи, так что сомневаюсь.

– Чем ты вообще там занимаешься?!

– Был в больнице у Морено. Он закрыл меня от пуль, и я должен о нем позаботиться.

– Пусть этим займется фонд. Своим приездом ты разворошил осиное гнездо. Поспеши, пока не замели следы. Если напали, значит, есть что скрывать. Сейчас все задействованы в поисках Хищницы, изворотливая тварь попалась, но твои запросы будут идти в первую очередь, я договорился.

– Знаю, я отслеживаю сводки. Спасибо!

– Богдан… Будь осторожен.

Как будто стыдясь проявления несвойственной ему заботы, Вацлав, не прощаясь, отключился.

Позже, просматривая подготовленные отчеты по ночному происшествию, Богдан с сожалением был вынужден признать, что все обстоит так, как он и предполагал. Нападавшие не найдены, в полиции собираются представить дело как пьяные разборки и спустить на тормозах. Записи с камер уличного наблюдения ничего не дали. Те, которые могли что-то показать, по странному стечению обстоятельств не работали. Теперь даже интересно, что удастся нарыть его людям.