Но Розалин смущала не болтливость служанки, а её присутствие в комнате. Ей раньше никогда никто не прислуживал.

– А что ещё сказал Его Светлость? – Герцогу было недостаточно испортить её ночной сон, он теперь покушался и на утро. – Ах да, меня зовут Розалин. Обращайся ко мне по имени. Никаких «госпожа», поняла?

– Конечно, госпожа, – ой, простите – Розалин. Это так странно, Его Светлость не одобрит.

– Что касается меня, Его Светлость ничего не одобрит. – В этом Розалин не сомневалась.

– Ох, он сказал… – служанка, казалось, собиралась с духом, взвешивая все за и против, примеряясь к инаре и гадая, из какого она разряда господ – тех, кто любит поиздеваться над слугами и укорить их в чём-то, или тех, кто добр к ним так же, как к детям. По схлынувшей настороженности Розалин поняла, что служанка отнесла её ко вторым. – Велел позвать портниху и сапожника, сетовал, что вам надеть нечего. Хмурился даже, беспокоился. Ох, госпожа, как же мы рады все вашему приезду! – Служанка всплеснула руками и тут же подхватилась, – А что это я сижу? Давайте я помогу вам переодеться.

Говорливость рыжеволосой Дори наполнила весь день. Служанка болтала без умолку, принося обед и унося посуду, помогая Розалин заплести её густые каштановые волосы в косу, провожая к ней портниху и портного. Если поначалу инару смущала эта разговорчивая девица, то к вечеру её компания казалась как нельзя кстати. Холодные стены замка давили на Розалин и угнетали, и даже солнечная погода не поднимала настроение, а делала его только хуже, ведь на улицу выйти было никак нельзя.

– Его Светлость запретил выпускать вас из комнаты, – ответила Дори. – Боится за вас, бережёт.

– Себя он бережёт! – выпалила Розалин, но спохватившись, замолкла. Не хватало ещё разоткровенничаться со служанкой и ненароком выдать, кто она на самом деле. Если уж в Каринэе её дар доставил ей столько хлопот, то в Тэнае проблем от него будет ещё больше.

– Видят источники, скоро вся округа про вас узнает. Начнут напрашиваться в замок, чтобы хоть глазком на вас посмотреть. Конечно, Его Светлость беспокоится. Мало ли что случится.

– А с чего им на меня смотреть? – спросила Розалин в недоумении. Неужто герцог сам проболтался слугам о её даре?

– Ну, как же? Герцог со смерти супруги на женщин вообще не глядел, – служанка понизила голос и обернулась, будто ожидала, что Андриан стоял у неё за спиной и подслушивал. – Угрюмый всегда и безразличный. Мы уж и не надеялись, а тут вы. И какая красавица! Немудрено, что он вас с собой из Каринэи привёз. Кто бы не привёз-то?

Кто угодно не привёз бы, только Андриану Фриоро могло прийти в голову шантажировать герцога Каринэйского. Розалин поджала губы и отвернулась.

Вторая ночь в запертой роскошной комнате была так же неспокойна, как и первая. Чем дольше герцог не объявлялся, тем больше Розалин казалось это дурным знаком. Её терзало плохое предчувствие, и, увидев спозаранку улыбающуюся Дори возле своей кровати, она окончательно уверилась, что предчувствие это посетило её неспроста.

– Ох, какой день! – подхватилась служанка. – Портниха вам платье передала из готовых, подшила под вас. А Его Светлость велел собрать вас на завтрак. Говорит, желает с вами откушать. А хотите, я вам волосы в причёску высокую соберу?

– Вот ещё. – Розалин отмахнулась от восторженной служанки. Прихорашиваться для Андриана ей не хотелось вовсе.

Дори отказ не расстроил, и она, усадив Розалин за трюмо, принялась расчёсывать ей волосы, продолжая болтать.

– Ох и обзавидуются же соседи, когда увидят, какая у Его Светлости наложница красивая. – Служанка отложила расчёску и, отойдя на шаг, любовалась густыми волнистыми волосами Розалин.