Из всей одежды на нем были лишь черные трусы. Русоволосый парень со светлой кожей, успевшей приобрести болезненный красноватый оттенок.

Прищурившись от солнца, Джо рассматривал Фиби опухшими от слез глазами.

– Пожалуй, мне следовало принести что-нибудь от солнца. – Бутылку с пивом Фиби держала перед собой, чтобы парень мог видеть ее. – Ты здесь скоро совсем поджаришься.

– Плевать.

– Не мог бы ты положить револьвер? Так мне было бы проще передать тебе пиво.

Джо покачал головой:

– А вдруг ты что-нибудь задумала.

– Джо, я не собираюсь ничего предпринимать. Мне нужно только, чтобы ты положил револьвер, тогда я смогу отдать тебе пиво. Я всего лишь хочу поговорить с тобой. Ты же знаешь, на такой жаре всегда хочется пить. Особенно во время беседы.

Не сдвинувшись ни на дюйм (ноги его по-прежнему свисали с края крыши), Джо положил револьвер на колени.

– Поставь бутылку тут, затем отступи назад.

– Хорошо.

Фиби двинулась к Джо, не спуская с него глаз. Теперь уже она могла чувствовать его запах – запах пота и отчаяния. Темные, налитые кровью глаза смотрели на нее с невыразимой тоской. Фиби поставила бутылку на край крыши и сделала шаг назад.

– Ну как?

– Если ты попытаешься что-нибудь предпринять, я сразу прыгну.

– Понимаю. Что привело тебя в такое отчаяние?

Одной рукой Джо ухватил пиво, а другой снова сжал револьвер. Сделав глоток, он пробормотал:

– Почему они послали тебя сюда?

– Меня никто не посылал, я пришла сама. Это моя работа.

– Серьезно? Ты что, психоаналитик или что-то в этом роде? – фыркнув, Джо снова глотнул из бутылки.

– Не совсем. Я беседую с теми, кто попал в затруднительное положение (или думает, что это так). А что случилось с тобой, Джо?

– Я по уши в дерьме, вот и все.

– Почему ты так думаешь?

– Жена меня бросила. Мы были вместе всего полгода, и вот она ушла. Она не раз говорила мне, что уйдет, если я не брошу играть, но я не верил.

– Должно быть, это стало для тебя настоящим ударом.

– Она – лучшее, что было в моей жизни. И вот я ее потерял. Я думал, что смогу отыграться, – пара хороших ставок, и все будет в порядке. Но это не сработало, – Джо пожал плечами. – Никогда не срабатывало.

– Но этого недостаточно, чтобы покончить с собой. Я понимаю, как это больно, когда от тебя уходит любимый человек. Но ведь если ты умрешь, то уже никогда не сможешь исправить ситуацию. Как зовут твою жену?

– Лори, – пробормотал Джо, тщетно пытаясь удержать слезы.

– Вряд ли ты захочешь причинить ей боль. Как, по-твоему, будет чувствовать себя Лори, если ты покончишь с собой?

– Какая ей разница?

– Если бы ей было все равно, вряд ли она вышла бы за тебя замуж. Не возражаешь, если я присяду здесь? – Фиби приблизилась к краю крыши в нескольких футах от Джо. Тот лишь равнодушно пожал плечами. Тогда Фиби присела на крышу и отхлебнула из банки с кока-колой. – Мне кажется, нам стоит поговорить об этом. Нужно решить, как помочь тебе, как помочь вам с Лори. По-моему, ты пытаешься найти способ, который позволил бы решить сразу все проблемы.

– С работы меня уволили.

– Да, тебе и правда нелегко. А чем ты занимался?

– Я бармен. Работал в спортивном баре – там, внизу. Лори это не нравилось, но я сказал ей, что справлюсь. И не справился. Начал делать ставки – одну за другой. Когда стал проигрывать, забрался в кассу – чтобы Лори ни о чем не догадалась. Так и пошло: ставки, проигрыши, новые кражи. В конце концов меня поймали и уволили. С платой за квартиру я тоже просрочил.

Джо взял револьвер, покрутил его в руке. Инстинкт самосохранения побуждал Фиби броситься в укрытие, но она постаралась не терять самообладания.