– А западная граница? Лес? – требовательно выслушал доклад брат-император.

– В Лес я отправлюсь сам. Надеюсь, астарх уже остыл и примет наше предложение о союзе. Вдвоём против Самаконы мы выстоим.

– Лес уже отдал свою южную границу Самаконе, проявив слабость.

Ронард еле сдержался. Это в глазах Нердеса была слабость: то, что астарх отдал Самаконе свои южные земли Кеи. А по его мнению, астарх проявил невиданное благородство, обменяв их на отсрочку для Ардины. Так он защитил людей из своего клана. Людей, которых сроду не водилось среди унвартов.

– У Леса ещё достаточно ресурсов, – сухо ответил Ронард брату. – Он силён.

– Тогда отправляйся, не медля, – приказал император.

– Как только закончу дела в столице, – максимально мягко ответил Ронард, – И сразу туда.

– Хорошо, – кивнул Нердес. – Не сомневаюсь, Лес примет тебя.

В этом и Ронард не сомневался. Раз уж сам Скоген-хозяин явился ему во сне. И он бы отправился в Лес хоть завтра. Если бы не Тварь…

Дождавшись, когда Нердес покинет его покои – а император полюбил сидеть именно на его балконе с бокалом терпкого напитка от братцев Кирс-Анофф, принимая ежедневные отчёты от брата – Ронард с неотвратимым чувством омерзения открыл тайную нишу в стене.

Тварь ждала.

Она могла спать в темноте часами, не производя ни одного звука, но стоило Ронарду приблизиться к реторте, как она судорожно задёргала своими отростками, почуяв скорую кормёжку.

– На, жри, – с отвращением сказал Ронард.

Тварь жадно захлюпала тем, что ей дали, медленно меняясь в размерах и форме. Похоже, через пару дней реторта станет ей тесна. О том, во что Тварь вырастет, когда Сагарта наконец освободит его от этого долга, Ронард старался не думать.

***

Я проснулась среди ночи от пристального взгляда манса, сидевшего поверх одеяла у меня на груди. Хотя, конечно, не от взгляда манса, а скорее от тяжести и тепла, исходившего от увесистой тушки. Села в кровати, совершенно не испытывая того кратковременного ощущения потери в пространстве, когда резко выныриваешь из сна. Но ведь ничего и не снилось, словно легла спать секунду назад и только и успела, что закрыть глаза. Зачем тогда разбудил?

– Ничего не вышло, да?

Вопрос был риторический. Это я самой себе констатировала.

«Думаешь?» – раздалось ехидное ворчание у меня в голове. Греттен сощурил глаз.

Несколько секунд я просто смотрела на питомца, чьё поведение вообще редко вписывалось в рамки понимания. Дядюшки, что ли, шутят? С них станется среди ночи гулять, им-то покой уже не нужен. Я осмотрелась, но присутствия духов не обнаружила. Да и не стали бы они над племянницей так подшучивать. Послышалось спросонья, с облегчением решила я и нырнула обратно под одеяло, аккуратно сместив манса. Серпик луны высоко светил в ночном небе, так что до утра ещё спать и спать.

«Э, чего удумала? Подъём!» – настырно прозвучал тот же голос, а Греттен во всей силы боднул в бок.

– Греттен, уймись, а… Дай поспать.

«А сейчас ты что, позволь спросить, делаешь?»

Я полежала ещё секунд, вспоминая, симптомом каких расстройств могут являться посторонние голоса в голове. Затем резко вскочила. Нет, я совершенно точно не сплю! Вот моя спальня, моя привычная кровать, пушистый халат на спинке кресла. Потрескивает еле слышно камин, которому даже дрова не нужны. И волосы ещё чуть влажные после душа. На всякий случай ущипнула себя – больно!

«Конечно, больно, – ворчливо прокомментировал мои метания голос внутри. – А ты как думала. Это ещё научиться надо, чтобы не больно».

– Да что ты такое? Кто со мной разговаривает? Если это ментальная магия, то зря…