– Э, не скажи. Пойдём как раз туда. Я вот тебя сейчас одному приёму научу…

Мэтр Серенде, который заклинатель и он же менталист, вёл у меня оба эти предмета. Преподаватель серьёзный и последовательный, он, как и обещал, составил мне отдельный план занятий.

– Господин Серенде, позвольте спросить.

– Да, госпожа Рен, – он единственный категорически отказывался называть меня по имени, предпочитая обращаться ко всем студентам по фамилиям, а вместе с ними использовать полагающееся обращение.

– В самом начале второго семестра, если Вы помните, Вы опрашивали нас по прежде пройденным заклинаниям. И… хм… его высочество рес Данлавин тогда использовал одно, о котором Вы сказали, что ему не обучают в Академии. Почему? Оно было довольно сильным, хоть и не осилило мою чистую Тьму. Я точно помню, там было что-то про «шель» – душу.

– Ta et stykke av min sjel, – помолчав пару секунд, неохотно сказал мэтр Серенде, сделав блокирующий пасс обеими руками, чтобы собственная магия не приложилась к произнесённым словам. – Это заклинание применил его высочество. Это усиливающее заклинание. Умножает любое другое, произнесённое до него, либо просто сырую силу. В тот раз – боевую магию его высочества.

– Но почему ему не учат?

– Вы, ваша светлость, уже достаточно владеете Праязыком, чтобы понять эти слова.

И действительно, стоило услышать заклинание заново после многодневного штудирования словарей, оно автоматически сложилось в понятные слова.

– «Возьми частичку моей души», – перевела я вслух.

– Тише! – поставил он блок и на меня. – Не произносите это. Даже в переводе. Заклинания, задействующие душу, запрещены много лет. Неофициально, конечно. Просто им больше не учат. Слишком велик риск даже для светлых магов. А в Вашем случае – это будет преступление с моей стороны. Забудьте об этом.

– Вы тоже верите в то, что Тьма Изначальная пожирает душу? – хмыкнула я. – Вы, уважаемый менталист, которому я открыла когда-то свой разум?

Мэтр Серенде сдержанно промолчал, прикрываясь преподавательской этикой. Но всё же сказал спустя некоторое время:

– Сейчас я бы не полез в вашу голову, госпожа Рен, кто бы мне ни приказал. Мне собственная жизнь дороже.

И все они, другие мэтры, вели себя так же странно.

На сомнологию, несмотря на скептическое отношение к этому предмету Анхельма и мэтра Эрдиса, я всё же сходила. И даже два раза. В первый раз всё оказалось именно так, как предупреждал мой друг. Предмет оказался ничем иным, как тем же контролем и управлением магии у мэтра Сарттаса, только во сне. А сам преподаватель – мэтр Друмис – человеком совершенно оторванным от реальности. Свой предмет сам он плотно связывал с прорицанием, бесконечно споря с кафедрой ясновидения. Но те категорически отказывались воспринимать его сны и сны его учеников как пророчества, полагая их наведённым бредом после тех отваров, что мэтр Друмис считал снотворным… Сам он, говорили, без отваров заснуть не мог вообще.

Может, виной тому были отвары, а, может, бессонница, но глаза у мэтра Друмиса были восторженные, мутные и безумные.

В первый раз он прочитал мне лекцию о роли сомнологии в современном обучении магии, предварительно расспросив о последнем сне. Я уже, собственно, готова была с ним распрощаться, но забыла вычеркнуть из расписания.

Во время второго занятия, когда неудобно было просто уйти, памятуя об ошибочном выборе, я всё же из вежливости задала вопрос о сноходцах, ожидая той же реакции, как у Хельме. Посмеётся – ну и ладно, закончу эти занятия, благо, имею такую возможность.