– Это моё собственное условие, – жёстко припечатал Нердес. – В Академию ты не вернёшься. Я уже направил ректору соответствующий указ. Так будет лучше, поверь мне. Аландес вернётся в Ровельхейм через три дня, и я не хочу, чтобы ты пересекался с ним там. И с ней. На сегодняшнем приёме разве что слепой не понял происходящего, а Самаконе дай только повод. Раз ты сделал свой выбор в пользу Империи, то следуй ему и впредь.

Ронард помолчал.

– Тогда чем прикажете заняться, ваше императорское величество? – сухо произнёс он.

– Тем, что умеешь лучше всего. Отстаивать интересы страны. Впрочем… они могут совпасть и с твоими собственными. Уж кому, как не тебе, находить нестандартные решения, – многозначительно сказал правитель.

Высочайшая аудиенция была окончена, Нердес отставил бокал и удалился из покоев брата, оставив того наедине с собой и лихорадочно мечущимися мыслями.

Нердес такой. Осторожен, дальновиден, категоричен. Каких-то пять минут назад Ронард было упрекнул брата в мягкосердечии, но, как оказалось, необоснованно. Пусть Ронард и был его ближайшим советником и правой рукой, но что бы ни болтали при дворе, а все решения император принимал сам. Порой необоснованно жёсткие, но, как зачастую показывали дальнейшие события, верные.

Сейчас он демонстративно отстранился от всего, что может помешать исполнению старого договора, но что это был за намёк?

Как Ронард может избежать навязанной свадьбы, не подставив под божественный удар Империю? Как ни крути, вариант только один – чтобы Самакона сама отказалась от претензий на родство.

Война не выход. Да, теперь её можно развязать без опасений – новый договор не подписан и препятствий больше нет. Но силы Империи и Самаконы примерно равны и глупо будет рассчитывать на быструю победу, их капитуляцию и отказ от Ektescap for frelse. Даже при удачном исходе прежде пройдёт несколько кровавых месяцев, а то и лет…

Устранить шахинов и сестёр-близняшек? Да, и такая мысль мелькала. Тоже не выход, найдутся другие члены шахской семьи.

Шантаж, хитрости, угрозы? В этом деле с Самаконой не тягаться никому, не стоит и пытаться.

Ментальная атака на Джемрена от лучших магов Империи, чтобы вынудить его отказаться от родства? Но такое магическое воздействие недолговечно и оставляет след. И кто знает, какие магические ресурсы скрывает Самакона. Официально у них магов практически нет, но Ронард засёк слабые флуктуации в свите сиятельной Элмас.

Получается, нет способов. Или же… На что Нердес намекал, говоря о нестандартных решениях?

Ронард вдруг замер от отчаянной мысли. Безумной, возмутительной, чудовищной. В сложившейся безвыходной ситуации ведь четыре угла. Империя, Самакона, Лес и…

***

– Боги.

Что я, что Хельме вытаращились на серьёзную Мексу.

– Боги, Ардина, – продолжила она так спокойно, будто предлагала зайти к соседям одолжить немного соли. – Это в их силах.

Я никогда особо не верила в богов. Вернее, в то, что они до сих пор присутствуют в нашем мире. Сёстры-послушницы в обители отбили всякую охоту. Да, культ семерых Вечных с переменным успехом процветал то там, то тут. Но чтобы в них верить, не должны ли и они активно участвовать в жизни презренных людей, говорить с ними, откликаться на их молитвы? А боги давно молчат.

При этом я верю в их кару. И в то, что их ожившие статуи в ровельском храме Вечных говорили с нами, участниками турнира. Но кары, постигшие Истрию и прочих отступников договора, больше походили на какую-то давно заложенную инструкцию, алгоритм. А разговоры статуй и вовсе в какой-то момент показались иллюзией, наложенной организаторами турнира.