– Мекса, если можешь, объясни... Зачем вы тогда так?.. Как чужие… – к горлу подступил комок.

Чуждая человеческим эмоциям унвартка всё же смогла меня удивить. Наверное, общение с темпераментным Хельме не прошло даром. Она молча придвинула свой стул и неловко притянула меня к себе, не зная, что делать дальше. Анхельм опустил мне руку на плечо и слегка погладил, подавая пример Мексе.

– Ардин, это я всё. Глупость сделала. Перестраховалась. Понимаешь… в Лесу всё по-другому, не как у вас. Магия сильнее и чище. Вот вы, люди, свою легко подчиняете. А у нас зачастую подчиняет она. Заменяет души двойниками. Сортсьель – это злой дух, порождение Тьмы. Завладевает телом, наделяет чёрной магией. И я подумала, откуда бы она в тебе взялась, такая чистая… Мы же видели её в действии. Ну, все видели. У людей давно такой нет.

– Нам по голове уже настучали, Ардин, – мрачно поделился Хельме. – Сам арн Шентия вызывал, да и от госпожи Нерайи прилетело. Толком ничего не объяснили, но хотя бы сказали, что никакой ты не подменыш, и что это твоя собственная магия, только она скрыта до поры была. Ардин, ты не подумай, ты нам любая нужна! Хоть без магии, хоть с тёмной, хоть в крапинку! Знаешь, как мы извелись, прежде чем прийти смогли?

– Арн Шентия всем запретил, пока не сдашь экзамен, – кивнула Мекса.

– И «охранку» поставил, гад!

«Это заклинание «бешиттельс», духов оно тоже не пускает, – наябедничали повара. – Мы его в отместку уже неделю на третьей по Певзнеру* держим. Так ведь ест и не жалуется, сволочь такая!»

– Может, он и прав был, что вынудил только на учёбе сосредоточиться, – с сомнением протянула я. – Я хотя бы сдерживать эту дрянь научилась. Как вспомню, что могла вас тогда задеть…

– Всё, не думай! И не сердись на дураков…

Ну какие ещё могут быть сомнения, когда смотришь во встревоженные глаза Хельме! Как камень с души свалился…

– Мекса, а действительно были такие случаи, чтобы этот сортсьель душу подменил? Я имею в виду, именно у людей?

– Были. Один был. У вас тогда Пустошь возникла. Люди уже забыли. Мы помним.

Ого, так не на пустом месте тревога была… Надо будет почитать про это.

– Ардин, так ты говоришь, у тебя ещё какая-то магия есть? Просто чёрно-белая – это как-то… ну… как лёд горячий. Ты уверена? – осторожно спросил Хельме.

Я вздохнула. Уже не так, как была до разговора с Шентией, но… Тут же духи, они там тоже были!

– Санечка, Ванечка, – позвала я призраков. Кем бы они там ни прикидывались постоянно, но в самые эмоциональные моменты именно так сами друг друга именовали. – Мне ведь не приснилось это всё? Вы тоже видели Интальда? И магию в арке – и чёрную, и белую?

«Так точно! Неро-бьянко!»

«Снежок и уголёк!»

«Инь и хрень!»

«Хрень с точками, а там чистые, Изначальные… Ты, Ардиночка, не переживай, всё мы видели».

«Да и галлюцинаций коллективных не бывает. Хотя знаю я один рецепт…»

Уф, сомнения как рукой сняло. Не привиделось, как бы скептично не отнёсся Шентия к моим словам. И я всё рассказала друзьям. И про печать, и про удивительную новообретённую родню, и про Врата, и про закованную и вырвавшуюся магию…

Если уж непробиваемую Мексу проняло – она то и дело переводила удивлённый взгляд с меня на духов и обратно, а те поддакивали, то что уж говорить о Хельме. И брови, и глаза, и рот – всё жило своей жизнью, беспрестанно выражая то изумление, то испуг, то восторг.

– Ну, даёшь! – наконец прошептал он с восхищением. – А я с первого дня как знал, что с тобой скучно не будет! Наследница Ровельхейма, подумать только!

– Хельме, тише, пожалуйста! А то меня тут совсем за другую наследницу принимают… Толку-то им объяснять. Вот и не хочу, чтобы остальные знали: всё равно по-своему правду вывернут…