Большевики знали, что сказал генерал Корнилов 1-му офицерскому батальону:

– Мы не можем брать пленных, и я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и русским народом беру я на себя.

Прямо на площади останки генерала Корнилова сожгли. Жестокая и варварская месть! Его смерть стала потрясением для добровольцев. Но и спасением. Штурм города, на котором настаивал Корнилов, закончился бы полным разгромом, и Белое движение погибло бы, не родившись. Возможно, Гражданская война не приобрела бы таких масштабов.

Но генерал Алексеев, как верховный руководитель Добровольческой армии, передал командование Антону Ивановичу Деникину. Спасая армию, тот приказал отступить, Гражданская война продолжилась.

В станице Мечетинской генерал Алексеев устроил смотр Добровольческой армии, вышедшей из похода. Молодые офицеры с любопытством смотрели на маленького сухонького старичка в крохотной кубанке. Старичок в очках с тихим голосом еще недавно командовал крупнейшей в мире армией Российской империи, а теперь вел куда-то в степь четыре тысячи добровольцев.

– В царской армии, – ностальгически напомнил Алексеев, – насчитывалось четыреста тысяч офицеров. Даже если теперь к нам придет десятая часть – сорок тысяч, а к ним мы еще соберем шестьдесят тысяч солдат, у нас будет сто тысяч человек, а стотысячной армии достаточно, чтобы спасти Россию.

«У единственного портного станицы Мечетинской образовалась «генеральская» очередь, – вспоминал Александр Рудольфович Трушнович, командовавший пулеметной ротой в Корниловском полку. – Первым заказал себе брюки генерал Деникин. Вторым, минуя генералов, – полковник Кутепов».

Генерал Деникин, крайне щепетильный в личной жизни, ходил в дырявых сапогах и больше всего боялся обвинений в расточительности. Он смог одеться, когда англичане прислали обмундирование для всей белой армии.

Судьба России в революционный год зависела от настроений людей в серых шинелях. С лета 1914-го и до осени 1917 года в России мобилизовали пятнадцать миллионов человек. Из них тринадцать миллионов, подавляющее большинство, были крестьянами. Они едва ли могли найти на карте Сербию, из-за которой вспыхнула мировая война, и просто не понимали, за что их отправили умирать. В Первую мировую войну в отличие от Второй в стране не возникло ощущение смертельной схватки: проиграем войну – потеряем все!

Сразу после отречения императора Николая II, весной 1917 года, начался саботаж войны. Миллионы жаждали мира любой ценой. Напрасно комиссары, назначенные Временным правительством уговаривали солдат продолжать войну: победа не за горами! Армия не хотела воевать.

Ленин, уловив настроения армейской массы, сделал ставку на лозунг, понятный и привлекательный для солдат: «Немедленный мир!». Сколько бы его ни обвиняли в отсутствии патриотизма, в пораженчестве и прямом предательстве, на митингах Ленин повторял вновь и вновь:

– Товарищи солдаты, кончайте воевать, идите по домам. Установите перемирие с немцами и объявите войну богачам!

Ленин понял: если что-то и может привлечь солдат на сторону большевиков, то только обещание закончить войну, демобилизовать армию и отпустить одетых в серые шинели крестьян домой – к семьям и земле. Он оказался прав. Солдаты столичного военного округа, не желая отправляться на фронт, помогли большевикам в октябре свергнуть Временное правительство.

Союзники России в Первой мировой войне – Англия, Франция и Америка – убеждали новую власть соблюдать взятое страной обязательство не заключать сепаратный мир с кайзеровской Германией.