Летопись времён Романовых обвиняет в убийстве Бориса Годунова, ведь Дмитрий был прямым наследником престола и мешал Борису в продвижении к нему. Исаак Масса (голландский купец, путешественник и дипломат. Посланник Генеральных штатов к Московскому государству немало способствовавший процветанию торговли между двумя странами и оставивший интересные мемуары). также пишет, что «твердо убежден в том, что Борис ускорил его смерть при содействии и по просьбе своей жены, желавшей скорее стать царицею, и многие московиты разделяли мое мнение».

Подозрение в убийстве царевича Димитрия, последнего сына Грозного, до сих пор лежит на Борисе Годунове.

Здесь не время и не место приводить все аргументы против этой версии, поэтому автор укажет только на одно обстоятельство.

Вряд ли такой искусный интриган как Годунов, прошедший великолепную школу при дворе Иоанна Грозного, действовал бы столь грубым способом, как нож. Пожелай он смерти царевича – и тот просто умер бы от неизвестной болезни. Впрочем, это вовсе не значит, что к смерти Димитрия никто не приложил рук. Возможно, устраняя царевича, стремились убить двух зайцев – ликвидировать наследника больного и бездетного Федора, и скомпрометировать Годунова, как одного из вероятных претендентов на престол. Не зря же имя царского шурина всплыло сразу после гибели Димитрия, когда разъяренная (или кем-то ловко науськанная толпа) принялась громить дворы воспитателей царевича. Невольно на ум приходит фигура Василия Шуйского – будущего «царя Васьки», ловкого интригана и заговорщика, позже организовавшего свержение Лжедемитрия, и «выбравшего» самого себя на царствие.

Но пока вернемся в век XVI.

Деятельность правления Годунова была нацелена на всестороннее укрепление государственности. Благодаря его стараниям, в 1589 был избран первый русский патриарх, которым стал московский митрополит Иов. Учреждение патриаршества свидетельствовало о возросшем престиже России. Во внутренней политике правительства Годунова преобладали здравый смысл и расчётливость. Развернулось небывалое строительство городов, крепостных сооружений.

Борис Годунов покровительствовал талантливым строителям и архитекторам. С размахом осуществлялось церковное и городское строительство. По инициативе Годунова началось строительство крепостей в Диком поле – степной окраине Руси. В 1585 году была построена крепость Воронеж, в 1586 – Ливны. В 1592 году был восстановлен город Елец. На Донце в 1596 году был построен город Белгород. Для обеспечения безопасности водного пути от Казани до Астрахани строились города на Волге – Самара (1586), Царицын (1589), Саратов (1590). Началось заселение и освоение опустевших во время ига земель к югу от Рязани (территория нынешней Липецкой области). При нём в жизнь Москвы вошли неслыханные новшества, например, в Кремле был сооружён водопровод, по которому вода поднималась мощными насосами из Москвы-реки по подземелью на Конюшенный двор. Строились и новые крепостные укрепления. В 1584-91 годах под руководством зодчего Федора Савельева по прозвищу Конь[2] были возведены стены Белого города протяженностью 9 км (они опоясали район, заключенный внутри современного Бульварного кольца). Стены и 29 башен Белого города были сложены из известняка, обложены кирпичом и оштукатурены. В 1592 году на месте современного Садового кольца была построена еще одна линия укреплений, деревянно-земляная, прозванная за быстроту постройки «Скородомом».

В январе 1590 года, вскоре после того, как уния между Речью Посполитой и Швецией распалась, и более того – эти страны оказались в состоянии «холодной войны», Россия нанесла удар по северному соседу.