. В то же время «ИГ» уже обладало изрядными средствами и возможностями основательного пополнения своей «казны» за счет грабежей банков и контроля над предпринимательством на контролируемых им территориях в Сирии и Ираке и торговли нефтью на черном рынке. Более того, именно «Вилайят Кавказ» как филиал «ИГ», по утверждению бывшего руководителя подразделения КГБ по борьбе с терроризмом В. Луценко, финансировали через Грузию, а сейчас это финансирование осуществляется напрямую через катарские и саудовские благотворительные фонды33. Нельзя также не отметить гораздо более широкие возможности «Исламского государства» по использованию пропагандистских средств, а также то, что качество пропаганды «ИГ» существенно выше, чем «имаратовской». К тому же, по мнению Орхана Джемаля, эпоха ярких и харизматичных лидеров, на которых держался «Имарат», окончательно завершилась. Сейчас лидером может оказаться любой член вооруженной группы, и это связано, не в последнюю очередь, с приходом в регион «Исламского государства», которое не делает ставку на яркие фигуры.

Вполне возможно, что у вооруженных групп северокавказских боевиков и есть общие лидеры, но в последнее время они стали гораздо более скрытными и не афишируют свои имена, считает уже упоминавшийся эксперт А. Ярлыкапов. По его мнению, «имаратчики» могут разъехаться по территории России, сохранив свои связи, что довольно опасно для России, где отсутствует серьезный контроль за передвижением граждан.

Так или иначе, но с появлением и укреплением на Северном Кавказе позиций «ИГ» у руководства и силовых структур Российской Федерации появился качественно иной противник. С одной стороны, как уже ранее отмечалось, произошел крайне большой отток членов бандитского исламистского подполья в Сирию и Ирак, и спецслужбы России способствовали тому, чтобы боевики, уехавшие туда, больше не возвращались на Родину, в идеале – погибали «за веру» на Ближнем Востоке. С другой стороны, «ИГ» использует совершенно иную тактику, их террористические акты более непредсказуемы и даже «кустарны». Помимо «традиционных» взрывов, нападений со стрелковым оружием, захватов заложников используются, например, автомобильные наезды на толпу людей, как это было осуществлено во время акций в Ницце (2015), Лондоне (2017) и Стокгольме (2017). В России «ИГ» взяли на себя ответственность за такие акции, как обстрел посетителей Дербентской крепости (2015 г., погиб один пограничник, ранены 11 человек)34, нападение на пост ДПС в Подмосковье (2016 г., ранены два полицейских)35, нападение на полицейских в Нижнем Новгороде (2016 г., два бойца спецназа ранены)36, нападение на воинскую часть Росгвардии в Чечне (2017 г., убиты шесть военнослужащих)37, нападение на полицейских и росгвардейцев в Астрахани (2017 г., два сотрудника ДПС погибли)38. Пока окончательно неподтвержденной остается причастность боевиков «Исламского государства» к взрыву в Петербургском метрополитене 3 апреля 2017 г., который унес жизни 15 человек и еще несколько десятков человек получили ранения различной степени тяжести. Бомбу в действие привел террорист-смертник, этнический узбек, выходец из Киргизии Акборжон Джалилов, обладавший российским паспортом. 5 апреля 2017 г. в Санкт-Петербурге были арестованы восемь предполагаемых вербовщиков «ИГ», являющихся гражданами среднеазиатских республик39. 6 апреля задержаны еще шесть человек в Санкт-Петербурге и два – в Москве, все они – также выходцы из Средней Азии40. При обысках обнаружено большое количество оружия, взрывчатки, экстремистской литературы и пропагандистских материалов «ИГ». Во время ареста исламистов в Петербурге были обнаружены готовые к взрыву устройства, которые пришлось деактивировать на месте. Руководство «ИГ»