Если взять за основу гегелевское представление об историческом процессе, сегодня можно было бы сказать, что с начала XIX столетия мало что изменилось. Чтобы обладать влиянием, государства должны предлагать идеи и развивать институты, которые позволяют им использовать титанические силы индустриального и информационного капитализма. Альтернативы нет – общества, которые не способны или не готовы идти по этому пути, превращаются в марионеток истории, а не ее творцов.

Но путь к постмодернити тернист. Чтобы укрепить свою мощь, Китаю, например, придется пройти процесс экономического и политического развития, требующего решения проблем, с которыми сталкивалось и современное западное общество. Однако нельзя быть уверенным, что движение Китая к стабильной либеральной современности будет менее бурным, чем, скажем, Германия. Сумерки истории – неспокойное время.

Вторая часть книги Фукуямы привлекла к себе меньше внимания – возможно, потому, что была не слишком лестной для Запада. Рассуждая о том, каким будет постисторическое общество, Фукуяма пришел к обескураживающему открытию. В мире, где главные проблемы решены и геополитика подчинена экономике, человечество будет очень похоже на склонного к нигилизму «последнего человека», созданного воображением философа Фридриха Ницше. Это самовлюбленный потребитель без особых устремлений, если не считать очередной поездки в торговый центр.

Другими словами, люди будут очень напоминать сегодняшних европейских чиновников или вашингтонских лоббистов. Они достаточно компетентны, чтобы решать свои проблемы в среде постисторических людей, но им трудно понять мотивы и противодействовать стратегии силовых политиков старого образца. В отличие от менее развитых и менее стабильных оппонентов, постисторические люди не готовы чем-то жертвовать, они сосредоточены на ближайшей перспективе, легко отвлекаются и не способны на дерзновенные поступки.

Реалии личной и политической жизни в постисторическом обществе кардинально отличаются от ситуации в таких странах, как Китай, Иран и Россия, где солнце истории еще высоко. Дело не только в личностях и ценностях, которые выходят на передний план, – по-разному работают институты, и сами общества сформированы на иной идеологии.

Общество, где преобладают ницшеанские «последние люди», не понимает и недооценивает своих предположительно примитивных оппонентов в считающихся отсталыми обществах. Это подобно слепому пятну, которое, пусть и временно, но закрывает другие преимущества этих стран. Возможно, история неумолимо течет в направлении либеральной капиталистической демократии, а солнце истории действительно может скрыться за горами. Но даже если тень увеличится и появятся первые звезды, такие фигуры, как Путин, останутся на мировой политической сцене. Они не исчезнут в ночи, а будут бороться до последнего луча света.

Радикальный исламизм3 – одна из наиболее серьезных угроз общественному порядку и государственному строю Российской Федерации. Именно он в течение как минимум последних семи лет является главной движущей силой действующих на Северном Кавказе незаконных вооруженных формирований (далее – НВФ). В 2010 г. НВФ, мотивированные идеями политического ислама, впервые с конца 90-х годов прошлого века вновь проявили себя и в Поволжье (в Татарстане и Башкортостане). Конечной целью радикальных исламистов является построение на территории Северо-Кавказского региона (в идеале – всей России) исламского халифата – государства, основанного на исламистской идеологии в наиболее жесткой ее форме.