Очевидно, что в Адыгее наметившаяся тенденция приобщения молодежи к исламу будет нарастать. В том числе и потому, что уход в религию интерпретируется многими как чуть ли не единственный способ духовного существования в мире, покушающемся на справедливость, основы человеческой морали и нравственности. Данные массового опроса говорят о том, что почти половина респондентов из числа адыгов намерены воспитывать своих детей как мусульман. Только 13% видят иную альтернативу исламскому воспитанию. Вместе с тем 40% респондентов затруднились ответить на вопрос о своих намерениях.

Таким образом, в перспективе Адыгею ожидает, скорее всего, некоторый сдвиг в сторону укоренения ислама, появления большего количества людей, хорошо разбирающихся в вероучении и культе. Но будет ли этот сдвиг массовым? Видимо, нет – социальные отношения сохранят свой преимущественно светский характер. Несомненно, однако, что будет нарастать дифференциация мусульманской общины на сторонников традиционного ислама и «младомусульман» – приверженцев традиционного для Адыгеи ханафизма, но выступающих за очищение его от языческих привнесений; будут и сторонники «чистого ислама».

По мере увеличения количества ортодоксальных мусульман их укоренения в республике и расширения среди них ортодоксально исламских лояльностей и солидарностей, скорее всего, будет возрастать вероятность появления и постепенного обострения противоречия между адыгами, сторонниками «исламского пути», с одной стороны, и адыгами, сторонниками нерелигиозного или слабо религиозного «адыгства», традиционного кодекса жизни черкесов, – с другой. Как выявило исследование, противоречия между сторонниками адыгства и мусульманами-ортодоксами выражено слабо, поскольку 40% респондентов считают, что нормы ислама и адыгства в основном совпадают и еще 6% – что они совпадают полностью. Лишь 14% опрошенных считают, что традиционная нормативно-культурная система адыгов главнее, и около 8% опрошенных сочли, что «ислам выше традиционной культуры».

Ответы, полученные на вопрос о соотношении адыгства и ислама, коррелируют с ответами, полученными на вопрос о соотношении адыгэ хабзэ («адыгского закона») и шариата. Большинство респондентов (56%) указали, что для них нормы адыгэ хабзэ предпочтительнее. Около 30% сочли, что адыгэ хабзэ совместим с шариатом. Однако 6% считают, что шариат предпочтительнее.

Таким образом, несмотря на имеющиеся противоречия в исламской общине, результаты проведенного исследования указывают на то, что в республике практически нет общественной поддержки религиозного радикализма.

Среди целей политической модернизации в Дагестане можно выделить следующие: создание новых политических институтов для решения постоянно расширяющегося круга социальных и экономических проблем в республике; изменение политических ориентаций элиты и лидеров республики на открытую борьбу; формирование рациональной бюрократии. Главной целью политической модернизации в Дагестане является возможность перейти с самой низкой ступени демократии на более высокую, трансформировать частично демократическую республику в демократическую.

Особенностью современного этапа развития дагестанского общества является наличие в нем глубинных процессов, свидетельствующих о кризисных явлениях в экономической, социальной и идеологической сферах. Общей причиной этих кризисов является характерное для переходного состояния дагестанского общества противоречие между новыми универсальными стандартами и старыми традиционными ценностями, сосуществование новых демократических политических институтов с прежними, рост неудовлетворенности населения. В связи с этим правящая элита стремится приспособиться к новым условиям и особенностям складывающейся ситуации. Можно выделить пять основных кризисов (идентичности, легитимности, участия, проникновения, распределения), сопровождающих процесс политической модернизации в Республике Дагестан.