Обращая исследовательский взгляд в недалекое прошлое, можно заметить, что формирование террористического подполья в Северокавказском регионе напрямую связано, во-первых, с сепаратистским движением 90-х годов прошлого века, а во-вторых, с процессом религиозного возрождения, начавшимся еще в последние годы существования Советского Союза и резко интенсифицировавшимся после его распада.

Соединение идеи сепаратизма с радикализированными формами ислама и обусловило генезис религиозно-политического экстремизма на территории Северного Кавказа. Результат подобного соединения без труда можно разглядеть в такой амбициозной самоинституционализации подполья, как «Имарат Кавказ». Впрочем, в отличие от последнего десятилетия прошлого века идея сепаратизма явно отступила на второй план, а на авансцену вышла религиозно детерминированная универсальная идеология, которая выводит северокавказский религиозно-политический экстремизм и терроризм из его узких границ и вписывает в мейнстрим, выражаясь языком Б. Льюиса и С. Хантингтона, «глобального противостояния традиционалистского (фундаменталистского) исламского мира и современной западной цивилизации».

Характерным показателем перехода к новой идеологической доктрине стало систематическое использование таких терминов, как «глобальный джихад», «кафиры», «муртады» и т.д. Борьба с Россией воспринимается уже не как «национально-освободительная», а как «священная». «Те, кто сегодня воюет в Чечне и других республиках Северного Кавказа, уже не говорят о борьбе за независимость Ичкерии. У них совершенно другие идеалы и совершенно иные задачи. Умаров перевел войну в религиозное противостояние, где, с одной стороны, находятся моджахеды, т.е. борцы за веру, а с другой – кафиры (неверные), оккупировавшие мусульманские республики Кавказа, и их пособники – “муртады” (отступники) из числа местных “национал-предателей”», – отмечает один из местных наблюдателей в Чечне. По мнению С. Маркедонова, конфликт в рамках лагеря боевиков Северного Кавказа сейчас представляет собой спор двух идеологий: «сепаратистского этнического национализма (целью которого видится суверенная Чечня даже без братской вайнахской Ингушетии)» и «универсалистского религиозного проекта», при котором борьба индивида «включается в часть глобального джихада, а ее конечная цель не ограничивается Северным Кавказом и даже, по большому счету, Россией».

Именно универсализм, преодолевающий любые этнические границы, оперирующий глобальными, а не региональными (тем более не локальными) религиозно-политическими проектами, является отличительной чертой салафизма (ваххабизма). Претензии на обладание всей полнотой истины, на единственно верную трактовку слов Пророка Мухаммеда приводят салафитов не только к идее собственной исключительности в рамках исламского мира, но и позволяют считать себя олицетворением и квинтэссенцией этого мира как такового. Узурпация всей полноты исламской религиозной истины обусловливает глобальность политических амбиций, которые простираются на все политическое пространство мира как целого. Само мировое пространство понимается в зороастрийско-манихейском духе как глобальное противостояние Света и Тьмы, Добра и Зла. С точки зрения подобной идеологии, ваххабиты сражаются не с каким-то отдельным государством, не с каким-то конкретным противником, они сражаются с самой системой «мирового зла», частными проявлениями которой могут выступать США, Израиль, Россия и т.д.

Северокавказские салафиты (ваххабиты) воспринимают себя не как отдельную, имеющую локальное значение религиозно-политическую силу, а как часть глобальной системы, олицетворяющей собой само Добро как таковое, саму Истину, каковой ее изрек когда-то Пророк Мухаммед. Как отмечает С. Василенко, смена вектора многое дала подполью, которое теперь смело можно называть ваххабитским. Прежде всего идеологически Исламский проект, лишенный этнического содержания, стало возможным распространить за пределы Кавказа. Северный Кавказ в интерпретации идеологов Имарата есть лишь поле битвы моджахедов против сил зла, против всего того, что не является исламом. Магомед Вагапов (Амир Сейфуллах) поясняет: «Мы ведем Священную войну против мирового сатанизма, против системы, которую враги Аллаха называют цивилизацией и мировым порядком, частью этой системы является и Русское государство – оно пытается отвратить людей от ислама. Сегодня мусульмане Кавказа, Поволжья и Урала объединились в борьбе за веру».