И я видел рисунок этой западни. Видел, как и когда она должна схлопнуться, разорвав меня на куски. Я слышал победные нотки в его самодовольном хохоте. И поэтому остановился.

Дождался очередной хлещущей ветки и замер. Сразу три ленты просвистели по горизонтали. Я выставил блок рукой, и алый всполох столкнулся с белым пламенем. Ленты столкнулись с Дланью, но рассечь руку не смогли. Хотя это было действительно больно.

Перехватить, намотать, отвлечь выстрелами «Лиса». Рывок в сторону, в прыжке пропустить две ленты под ногами и дернуть на себя.

Сраную мумию срывает с потолка, повязки, впившиеся в стены, натянулись до предела. Но в этот раз я вложил в рывок импульс всего тела. Ленты вырывают куски камня из потолка, а Хохуро с грохотом сносит колонну.

Все ленты змеями шипят, следуя за тушкой хозяина, а я продолжаю раскручивать ленты в руке. Хохуро сносит первую колонну, затем вторую, третью и так до тех пор, пока не проносится сквозь все, влетая в каменную стену.

С потолка сыплются уже полноценные валуны, та половина зала начинает оседать, заваливая все камнями. Но я не отпускаю ленты в руке. Они мигают, словно закоротившие гирлянды, но не могут высосать из меня жизнь.

Белое пламя им этого не позволяет и само не собирается уходить. Еще одним рывком, всеми вложенными остатками сил, я вырываю тело ублюдка из-под завала и отправляю в обратный полет до противоположной стены.

«Лис» плюет Потрошителей на опережение, и каждая пуля сталкивается с телом летящей мумии. В этот раз его защищают лишь ленты, что намотаны вокруг тощего тела.

Хохуро оставляет вторую дыру в той же стене, что и после моего первого удара. С потолка осыпаются камни, падая рядом со мной. Отряд уже сместился к выходу в туннель, но продолжают наблюдать.

Я видел, как Маус накрывает всех своим разросшимся плащом, в складках которого тонут даже большие обломки, падающие с потолка.

А следом зал наполняется воплем ярости. Хохуро вылетает вперед и открывает свою пасть, полную гнилых обломков зубов. Ленты на его лице расползлись в стороны, обнажая этот черный провал, из которого сейчас разносился нечеловеческий вой.

Впервые на моей памяти Хохуро стоял на своих тонких ногах, а не парил в переплетениях лент. И я видел, как тяжело ему это дается.

В следующее мгновение весь зал полыхнул алым. Со всех сторон вспыхнули ленты, настолько сильно, что левый глаз застило багровой пеленой. Но не Око. А в следующее мгновение десятки росчерков по обе стороны от меня сомкнулись.

Просто две стены смерти пронеслись на встречу друг другу меньше чем за секунду. Они спилили остатки колонн и раскрошили еще целые. Они разрезали сам воздух от стены до стены. От пола и практически до потолка.

Это была выверенная атака, не оставляющая человеку ни малейшего шанса уклониться. Хохуро больше не игрался, а на самом деле решил убить меня. Но я не в обиде, ведь я хотел сделать с ним то же самое.

Око видело эти ленты, выстрелившие по обе стороны от меня. И я понимал, что последует дальше. Я представил, как хватаю Хохуро за шею, но не спереди, а сзади. Представил, как смотрю поверх его головы на то место, где стою сейчас.

И протянул левую руку вперед. Длань темного бога, Искажающего Миры, в прошлом Алтарайи – скользящих-меж-мирами. И я проскользнул. Рука разорвала пространство, и я схватил шею старой мумии. Со спины. Глядя поверх его головы, как алые росчерки лент разрезали воздух в том месте, где я стоял мгновение назад. Метрах в пятнадцати отсюда.

«Лис» уперся в затылок Хохуро. В том месте, где под расползшимися лентами виднелся слой пергаментной кожи. Щелчок взводимого курка и тишина. Всего на мгновение даже камни перестали падать с потолка.