- Может, замутим? - внезапно выдает она. 

- И что это должно означать? - я стараюсь говорить строгим голосом.  

- Я предлагаю тебе необременительную связь. 

- Какого характера связь? - уточняю я. 

Все еще надеясь, что неправильно ее понял. 

- Ну… сексуального, например. Мне всегда нравились мужчины постарше. Такие, знаешь, опытные.  

Ёпрст. 

Она меня доконает! 

- Тебе сколько лет, Ева Александровна? 

- А тебе? 

- Невежливо отвечать вопросом на вопрос, - поучительно произношу я. 

Надо изо всех сил держать дистанцию!  

- Невежливо спрашивать женщину о возрасте, - бурчит она. 

И, впервые за сегодняшний трудный день, я не могу удержаться от улыбки. 

Женщина, блин! 

Ой, чувствую, попьет она моей крови…

Артур

Я паркую машину. Мы выходим. Ева озирается по сторонам. 

Это хороший новый дом в прекрасном месте. Центр, парк, набережная. Я уже привык к такой жизни. Привык быть успешным. Но почему-то именно сейчас, когда рядом со мной дочка Сан Саныча, я вспоминаю, какой долгий путь прошел. И остро осознаю, что все-таки добился того, о чем мечтал. И в профессиональном, и в материальном плане. 

Сан Саныч не зря в меня верил! 

Теперь я и сам верю в себя. Знаю, чего стою. Но когда-то я был неуверенынм ботаном, помешанном на математике и теряющимся в присутствии красивых девушек. 

Эта пигалица Ева снова заставила меня почувствовать себя тем пацаном! 

Но на самом деле у нее нет власти надо мной. Зато у меня есть. 

Мы поднимаемся в лифте на седьмой этаж. Я достаю ключи и открываю свою дверь. 

- Заходи, - командую я. 

Ева медлит. 

- Папа говорил, это будет отдельная квартира, - лопочет она. 

И смотрит на соседнюю дверь. 

Да, так и есть. Вот только ключи от нее я не взял. И, как я уже говорил, внутри есть дверь. Но я не собираюсь что-либо объяснять этой отбитой на всю голову малявке. 

- Мало ли что он говорил, - произношу я со зловещей интонацией маньяка. 

И надвигаюсь на нее. Она испуганно шарахается. 

- Ты предлагала мне связь, а теперь боишься остаться со мной наедине? 

- Я не боюсь! - Ева дерзко вскидывает подбородок и входит первой. 

Оставив меня созерцать, как ее упругая задница, обтянутая джинсами, задорно подпрыгивает при ходьбе. 

Эту стрекозу так просто не запугаешь… Но я не теряю надежды. 

Ева сбрасывает обувь и сразу становится ниже. Только сейчас я вижу, что на ней были босоножки на убийственно высоком каблуке с платформой. Я разглядываю их и поражаюсь: как в таком вообще можно ходить? Это же почти ходули. 

Оказывается, Ева совсем не высокого роста. И ноги у нее не такие уж длинные. Ноги как ноги.  

А, когда она возвращается из ванной с умытым лицом и волосами, скрученными в фигу, она выглядит на свой возраст. Сколько ей там? Восемнадцать? Девятнадцать? 

Когда я увидел ее в аэропорту, еще не зная, что это она, то подумал, что этой девушке лет двадцать пять. Яркая помада, накрашенные глаза, прямые блестящие волосы - все это делало ее старше. 

Блин, да она совсем ребенок! 

Но этот ребенок действует на меня странным, неправильным образом. Мои глаза как будто приклеились к ее футболке. Которая слегка намокла, когда Ева умывалась. И теперь под ней виден кружевной лифчик. И, кажется, даже просматриваются очертания маленьких горошин…

“Прекрати!” - рявкнул я сам на себя. 

И насильно отлепил глаза. 

Повел Еву на кухню. Поставил чайник. Открыл холодильник. Так, что тут у нас есть? 

- О, кофе-машина! - радуется моя подопечная. - Я хочу капучино. 

- Может, заказать еду? - спрашиваю я. - Тут внизу есть ресторан. Они быстро доставляют. 

- Лучше отведи меня туда.