- Ну да. Ты готовила, я мою посуду. То есть, моет посудомойка, а я ее загружу.  

- Вау,- мечтательно выдыхает Ева. - Ты такой… хороший. Просто идеальный мужчина! 

Я внезапно смущаюсь и даже, кажется, слегка краснею. Как девица на выданье, блин. 

Да что за хрень со мной творится? 

Ева убегает к себе. Минут через пять возвращается. Расстроенная. 

- Слушай, у меня же нет спортивной одежды. Она приедет позже. Как думаешь, ничего, если я пойду в этих шортах? Они мягкие и удобные. 

И крутится передо мной в тех самых шортиках, в которых рассекает по дому с утра. И от которых я все время старательно отводил глаза, когда она вставала и ходила туда-сюда по кухне. 

Сейчас я глаз не отвожу. 

Я, как зачарованный, пялюсь на ее аккуратную упругую попку, обтянутую трикотажной тканью. И чувствую, как весь мой организм очень горячо реагирует. Бурными аплодисментами, переходящими в овации. 

Черт! 

Плохая была идея позвать Еву с собой! 

- Нет! - рычу я. - В этих трусах идти на улицу нельзя.  

- Это не трусы! - дуется Ева. - Это шорты. Частично домашние, частично спортивные. 

- Надень джинсы, - командую я. 

- Но в них неудобно на велике!  

- Или джинсы, или ты никуда не идешь. 

- А шапку надеть? - язвит Ева. 

- Чего? 

- Ты мне не мамочка! 

Нет, правда. Плохая была идея. 

Я же хотел спокойно покататься, расслабиться, выбросить все проблемы из головы. Но при этом взял главную проблему с собой! Идиот. 

Я понимаю, в узких джинсах не очень удобно кататься на велосипеде. Они того и гляди треснут сзади по шву. Или треснут мои глаза! 

Они намертво приклеились к попе, которая выписывает передо мной восьмерки. 

Ева оказалась продвинутой велосипедисткой. Носится, как угорелая, я едва за ней успеваю. О том, чтобы обогнать ее и перестать пялиться на ее пятую точку, и речи не идет. Сам-то я лишь недавно начал кататься, до профи мне далеко. 

А Ева лихо отрывает попу от сиденья, крутит педали стоя, да еще и оборачивается на меня, как бы говоря: чего плетешься в хвосте, лузер? 

И тут у нее звонит телефон. Она правой рукой вынимает его из сумочки, болтающейся через плечо, прикладывает к уху и начинает болтать. 

Даже не подумав сбросить вполне приличную скорость. Рулит левой рукой, чего-то там хохочет в трубку. У меня сердце замирает от страха: а вдруг она сейчас навернется и разобьет свой изящный носик?

А она вдруг красиво спрыгивает с велосипеда, поджидает меня и заявляет: 

- Слушай, мне надо бежать. Отвезешь мой велик в прокат? 

Я роняю челюсть, а Ева срывается с места. 

- Ты куда? - кричу я ей вслед. 

Но она не оборачивается. 

И я снова, как баран, пялюсь на ее удаляющуюся задницу...

11. 11

Ева

Ленка решила, что я на нее обиделась. Ну да, было дело. Вчера я была на нее зла. После того, как я внезапно покинула клуб в обществе Артура, она мне писала и названивала, спрашивая, куда я подевалась. 

Я ответила только после того, как добралась до дома. Ответила сухо и неприветливо. 

А сегодня моя подруга позвонила с извинениями. И с предложением встретиться и погулять вместе. Без Шурика!

Корчить из себя обиженную я не стала. 

Когда Ленка бросилась мне на шею, я тоже ее обняла. 

- Ты злишься? - спрашивала подруга. - Обижаешься? Прости меня! 

- Все нормально. 

- Хочешь, я выгоню Шурика и мы будем жить с тобой? Вдвоем. Как мечтали. 

- Вы что, поругались? 

- Нет! Мы… У нас все супер. 

- И ты предлагаешь его выгнать?

- Мне стыдно. Я повела себя не по-дружески…

- Ладно, проехали. Не надо никого выгонять. Я остаюсь у Артура. 

- Правда? Ура! 

Мы брели по Москве куда глаза глядят. Пялились по сторонам, любовались красотами, разглядывали прохожих.