Он неподвижен. И невыносимо притягателен. Он притягивает меня, как Земля Луну. Этому притяжению невозможно сопротивляться. 

Я делаю шаг к нему...

9. 9

Артур

Сколько я спал? Неделю? Месяц? Такое ощущение, что год. Все бока отлежал. Зато реально выспался. Бодр, как новорожденный огурец. 

А за окном, в кои то веки, светит солнце… Можно будет сегодня погонять на велике в парке. Давно не гонял, соскучился. 

Внезапно я чувствую, что в комнате кто-то есть. Что за… Я резко поднимаюсь и разворачиваюсь к двери.

И вижу девчонку в шортиках и маечке. В такой блин, маечке, нельзя заходить к мужику с утра пораньше!  

Ева. 

А я спросонья про нее совсем забыл... Блин. А ведь такое было прекрасное субботнее утро! 

Незванная гостья молча пялится на меня, 

Я снова падаю на подушку. И грозно спрашиваю: 

- Что ты тут делаешь? 

- Проверяла, вдруг ты умер. 

- Чего?

- Да время уже час. А ты все дрыхнешь. И не шевелишься. И, кажется, даже не дышишь…

- Так это ты меня разбудила? 

- Наверное… 

- Брысь отсюда! - рявкаю я. 

Ева испаряется. Естественно, хлопнув дверью. И успев на прощание скорчить оскорбленную рожицу. 

Нечего ей тут делать! Мой выспавшийся организм совершенно неправильным образом реагирует на ее присутствие. И на эту дурацкую маечку с открытыми плечами. 

Хорошо хоть у этой дерзкой козы не хватило мозгов забраться в мою кровать! После вчерашнего вполне могла бы. Когда я это представил, меня бросило в холодный пот. И, одновременно, в жар. 

А, когда я начал вспоминать вчерашний вечер, меня заколбасило еще сильнее. 

Во время транспортировки козы я разболтался.  Разоткровенничался. Планировал просто сменить тему, но меня нехило понесло. Вывалил на Еву все подробности последнего месяца работы. 

Давно я ни с кем не делился своими проблемами… Наверное, мне этого не хватало.

Но не Еве же все это рассказывать! Бедная девочка, наверное, умерла от тоски, слушая мое нудение. 

А я так увлекся, что не особо обращал внимание на ее реакцию. Трещал, как тетерев на току, слыша только себя самого. Теперь как-то неловко это вспоминать. 

Но еще более неловко думать о том, что было до этого. 

Мы целовались. Да, вашу мать, я целовал эту малявку! Как я докатился до этого? 

Не знаю. Наверное, от усталости у меня крыша поехала. Других объяснений я не нахожу. 

 Зато потом, когда мы доехали до дома, я повел себя абсолютно правильно. Сделал вид, что не понял ее красноречивого намека. Она шагнула ко мне, потянулась губами, прикрыла глаза в предвкушении… А я просто взял ее под руку и повел домой. 

По дороге рассказывая, как вредно накачиваться пина-коладой в обществе пирсингованных хорьков. 

Мы разошлись по квартирам. Помню, перед сном я подумал: а не закрыть ли дверь на ключ?  Но потом сам на себя разозлился: я что, боюсь какой-то девчонки? Запираюсь от нее? Прячусь? 

Может, мне еще забаррикадироваться? 

Может, и надо было забарикадироваться. Чтобы она не шастала с утра по моей спальне...

И все же я вчера облажался по-крупному. Если бы можно было вернуться назад... Я бы не стал целовать ее нежные податливые губы. Ни за что!

Я не должен был этого делать. Я переступил черту. 

Теперь все изменится. В худшую сторону. Ева решит, что у нее есть надо мной власть... 

Но это, конечно, не повод валяться в кровати до вечера. Никакая Ева не помешает мне насладиться законными выходными. И велик, конечно же, остается в планах. 

Я выбрался из кровати, открыл дверь. И почувствовал умопомрачительно вкусный запах. Желудок громко заурчал. Я изголодался за двенадцать часов сна! 

Я умылся и добрел до кухни.